Подпишись

Как я перестал быть королем

Экология жизни: Психика похожа на строителей, которым недоплатили за ремонт. Спрячут под пол десяток яиц и уйдут: воняет, а что — не найти никогда, пока паркет не вскроешь. С психикой та же история: кажется, детство как детство было, а жизнь тем не менее идет косо, как старый трамвай. Возьмем, например, младших сестер и братьев. «Что вы чувствовали, когда у вас появилась сестра?» — прищурясь, спрашивает терапевт. А мне и в голову не приходило, что это могло как-то повлиять. Похоже, напрасно.

Как я перестал быть королем

Психика похожа на строителей, которым недоплатили за ремонт. Спрячут под пол десяток яиц и уйдут: воняет, а что — не найти никогда, пока паркет не вскроешь. С психикой та же история: кажется, детство как детство было, а жизнь тем не менее идет косо, как старый трамвай. Возьмем, например, младших сестер и братьев. «Что вы чувствовали, когда у вас появилась сестра?» — прищурясь, спрашивает терапевт. А мне и в голову не приходило, что это могло как-то повлиять. Похоже, напрасно.

Как я перестал быть королем

Дети долго считают себя всемогущими: с раннего возраста все их желания выполнялись, стоило только крикнуть как следует. И вот в один день Король-Солнце вдруг понимает, что теперь ему придется делить трон с кем-то еще. Думаю, разочарование — самое мягкое слово для этого. Вопрос «Кто этот выскочка, с которым мне теперь бороться за ништяки?» знаком любому, у кого есть младшие братья и сестры.

Я не помню деталей того периода: только в школу пошел, и без всякой сестры имел полные руки новостей. Не то чтобы у меня сразу прибавилось обязанностей, они прирастали постепенно, неделя за неделей. А вот инструктаж на тему «ты теперь кругом должен» начался немедленно. Из мальчика семи лет я вдруг стал мужчиной: смотрящим за порядком, подносчиком пеленок, будущим спасителем-помогителем.

Младшая сестра, скажу я вам, — это настоящая школа жизни. Не хуже армии или следственного изолятора.

Личная комната (если она у вас была) превращается в коммуналку, а потом в свалку, где ничего не найти. Кругом горшки, бутылки и чужая грязная одежда. Однажды вы узнаете о принципе «было ваше — стало наше», потому что родственнику ваши игрушки тоже очень нравятся — и давай делись, не жадничай.

Чему только ни пришлось научиться! Водить сестру в школу, да так, чтобы никто не видел, как я держу ее за руку. Кормить, отпускать на прогулки и искать потом по дворам, обсираясь от ужаса. Врать родителям я и раньше умел, но очень развил это умение, пока сестра росла. Надо же было объяснять, откуда на ней синяки.

Младшие — мало того что прилипалы и засранцы, так еще и с кучей привилегий. Перечень их грехов похож на список кораблей у Гомера — ни посуду им мыть не надо, ни в магазин таскаться. Особо умные нарочно делают глупости, чтобы от них отвязались, и потом живут припеваючи. На даче они усердно жрут фрукты и лазят по округе на велосипеде, пока вы гнете спину.

Так тянутся эти долгие годы перетягивания каната при новом порядке. Вечное чувство «мне недодают».

Как я перестал быть королем

Помню, как ходил защищать, когда ее допекли одноклассники.

Я пришел в класс, полный сопливых обезьян, и там вдруг стало тихо, когда я сказал: «Я Танин брат, она говорит, тут ее обижают». Никогда до этого меня не слушали так внимательно.

Потому что мне было тринадцать, а им по семь, в этом возрасте шесть лет разницы превращают человека в Годзиллу. У меня даже болельщики были: учитель зашла, присмотрелась и тихонько вернулась за дверь, чтобы я мог закончить сеанс хоррора. Гордиться тут нечем, вопрос в другом: с появлением младших братьев и сестер приходится срочно взрослеть, а это ни фига не весело.

Почему старшим так достается?

Для начала: старшие дети нужны для тренировки. Мы — что-то вроде образца, на котором пара дилетантов пробует свои родительские навыки. Большинство из них вообще не в курсе, зачем им нужны эти самые дети, у них молодость в цвету, а тут маленькие засранцы, живая метафора их ошибки.

У кого есть дети, тот хорошо помнит первые полгода и чувства к этому куску протоплазмы, который бывает счастлив от силы десять минут в сутки.

Комик Джим Джеффрис говорил: «Я люблю своего сына, как люблю сигареты. Мне нравится подержать его в руках минут пять, остальное время я думаю, что он, мать его, просто меня убивает».

Как я перестал быть королем

Множество идиотов заводит детей именно ради чувства собственного могущества: так сладко иметь рядом существо всецело зависимое, лепить из него, как из глины, и делать вид, что ты — царь вавилонский. Не будьте такими, пожалуйста.

Потом: молодые родители не знают другого воспитания, кроме принятого в их собственных семьях, и тут — спасайся кто может. Мои дедушки с бабушками, например, пережили войну. Их методы сводились к «накормить и обогреть любой ценой». Запросы духа они тоже считали признаком недоедания. А еще в нашей культуре есть традиция надолго спихивать детей бабушкам, и те приводят обратно маленьких старичков. Бр-р.

Родительство напоминает прыжки с парашютом. Первый раз любой дурак прыгнет, подумаешь. Для второго нужна мотивация посильнее: ты уже видел землю в километре под ногами, и инструктор выпихивал тебя в эту пропасть с рюкзаком, полным тряпок и веревок.

Умный очень скоро схватывает: мы лишь производим на свет свои буквальные копии. С полным набором и хорошего, и плохого. И вот смотришь, как новый человек растет с теми же вывихами, которые ты сам столько времени вправлял у психоаналитика, — и тебе что-то не очень весело.

Вот так из первых детей часто получаются ходячие святые, полные внутренних запретов. Заклинание «ты тут теперь за старшего» строит вокруг тебя стеклянные стены, и как бы ты ни был разозлен, расстроен или обижен, держи свои камни в карманах, а рот на замке.

Как я перестал быть королем

Трудно сказать, когда и почему кончается эта война. Братья Галлагеры пятнадцать лет зовут друг друга that cunt и ни капельки не устали. У меня просветление наступило лет в семнадцать, когда миновали пубертатные бури. Оказалось, что делить с сестрой больше нечего, и вообще, она внезапно поумнела и даже стала смотреть на меня снизу вверх. Это очень поправило мою самооценку.

Я много общаюсь и вижу, как порой меняется лицо человека, вспоминающего о своих младших. Один оживляется и светлеет, другой включает знакомое табло «порядочный человек». «Да нормальные у меня с ней отношения, — говорит табло, — живет под Москвой, в Звенигороде». И добавляет: «Кажется». Коротенькое словцо, а мусора за ним, как старой мебели за школой.

Слава богу, нет больше недостатка в косметике и колготках, из-за которых поколения советских сестер точили друг на друга ножницы по ночам. А вот неподеленные мужчины и женщины никуда не денутся, не говоря о мамах с папами. Делить родительскую любовь куда труднее денег, а важнее она в миллион раз.опубликовано econet.ru

Автор: Коля Сулима

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet

Источник: https://econet.ru/

Понравилась статья? Напишите свое мнение в комментариях.
Комментарии (Всего: 0)

    Добавить комментарий

    Слишком много людей тратят деньги, которых они не заработали, на вещи, которые им не нужны, только для того, чтобы впечатлить людей, которые им не нравятся. Уилл Смит
    Что-то интересное