Берт Хеллингер: Скрытая симметрия любви

Наши чувства вины или невиновности являются первейшим социальным феноменом, который не обязательно ориентирует нас в отношении более высоких моральных ценностей. Наоборот, связывая нас непосредственно с группой, что необходимо для выживания, наши чувства вины, или невиновности делают нас слепыми в отношении того, что есть зло, а что есть добро.

Невиновность без чувства вины – иллюзия

"Мы склонны верить лжи, если смотрим глазами, которые родились во тьме, чтобы погибнуть во тьме, когда душа спала в лучах света" Виллиам Блейк

Вина, невиновность и пределы сознания

Если мы внимательно понаблюдаем за тем, что люди делают для того, чтобы иметь невиновное, или виноватое сознание, мы увидим, что под словом сознание понимается не то, к чему мы привыкли.

Мы увидим, что:

• Невиновное, или виноватое сознание имеет мало отношения к добру или злу. Наихудшие жестокости и несправедливости совершаются с ясным сознанием, при этом мы чувствуем себя достаточно виноватыми, когда делаем что-то, что не соответствует ожиданиям большинства. Мы называем сознание, в котором мы чувствуем вину, или невиновность личным сознанием.
• Существует множество разных стандартов нашего личного сознания на каждые отношения: один стандарт на взаимоотношения с отцом, другой на взаимоотношения с матерью, один для церкви, один на рабочем месте, то есть по одному для каждой группы, к которой мы принадлежим.
• В добавлении к личному сознанию, мы являемся предметом системного сознания. Мы не слышим и не чувствуем это сознание, но мы ощущаем его эффект, когда обида переносится из одного поколения на следующее. Это невидимое системное сознание, его динамики и порядки являются предметом изучения этой книги.
• Более того, в дополнение к личному сознанию, которое мы чувствуем и системному сознанию, которое работает через нас, даже не смотря на то, что мы не чувствуем его, существует еще третье сознание. Оно направляет нас к великому целому. Следование этому третьему сознанию требует больших усилий, скорее всего даже мистических усилий, поскольку это отрывает нас от покорности и послушания, диктуемые нам нашей семьей, религией, культурой, собственной личностью. Оно требует от нас, если мы его любим, чтобы мы оставляли позади все, что мы узнали ранее и следовали Сознанию Великого Целого. Это сознание невыразимо и загадочно, кроме того, оно не подчиняется законам личного и системного сознания, с которым мы знакомы поближе.

Мы в ВКОНТАКТЕ! Подписывайтесь!

Вопрос: Мы знаем, что наше сознание подобно лошади, которая знает своего наездника, подобно тому как капитан знает звезды, по которым он определяет курс своего корабля. Но много наездников скачут на своих лошадях и много капитанов плывут на своих кораблях, каждый ведомый своей звездой. Таким образом, возникает вопрос: кто управляет всадником и какой курс выбирать капитану?

Ответ:

Ученик спросил своего учителя: Скажи мне, что такое свобода?

- Какая свобода? - ответил учитель.

- Первая свобода – это глупость. Это как лошадь, с триумфальным ржанием скидывающая своего наездника, только для того, чтобы почувствовать седло еще более затянутым на себе.

Вторая свобода- это угрызения совести. Угрызения совести - это как выбор капитана, предпочетшего умереть вместе с кораблем, после того как навел его на риф, вместо того, чтобы безопасно спастись с остальными на лодке.

«Третья свобода - это понимание. Понимание приходит, увы, только после глупости и угрызений совести. Оно подобно стеблю пшеницы, который, изгибаясь на ветру в своем слабом месте, выживает за счет этого.

Ученик спросил: - И это все?

- Многие думают, что они ищут правду своих собственных душ, в то время как на самом деле – это Великая Душа ищет и выбирает их. Как и природа, она допускает великое многообразие, но в тоже время, легко убирает тех, кто пытается предать. Тем же, кто позволяет ей думать через себя, дает в свою очередь немного свободы, помогая, как река пловцу переплыть на другой берег, если тот отдастся течению и позволит себе отпустить все.

Личное сознание и наши чувства вины и невиновности.

В отношениях с разными людьми наши основные потребности взаимодействуют самым сложным образом:

1. Потребность принадлежать, быть связанным с группой *

2. Потребность сохранять баланс брать и отдавать **, то есть потребность в эквилибриуме.

3. Потребность в безопасности социального согласия и предсказуемости, то есть в порядке.

Мы чувствуем эти три разных потребности с крайним нетерпением и инстинктивными реакциями, и они привязывают нас к силам, которые вдохновляют нас, но в тоже время требуют уступчивости, принуждают и контролируют нас. Они ограничивают наши выборы и обязывают нас, нравится нам это, или нет к ценностям, которые противоречат нашим собственным желаниям и удовольствиям.

Эти потребности ограничивают наши взаимоотношения, но также делают их возможными, поскольку они отражают фундаментальные человеческие потребности быть в близости друг к другу.

Наши отношения достигают успеха, когда мы можем обеспечить эти потребности и балансировать ими и становятся не рабочими, разрушаются, когда не можем. Таким образом, с каждым действием, которое мы предпринимаем в отношении других, мы чувствуем себя либо виноватыми, либо невиновными. В точности как глаз постоянно производит различие между светом и тьмой, наш внутренний орган постоянно определяет, что служит взаимоотношениям, а что им мешает.

Когда наши действия подвергают опасности, или травмируют взаимоотношения, мы чувствуем вину, и мы чувствуем свободу от вины, или невиновность, когда наши действия служат им. Опыт наших переживаний вины, или невиновности, то есть опыт определения, что служит взаимоотношениям, а что им мешает, мы называем личным сознанием. То есть наши чувства вины или невиновности являются первейшим социальным феноменом, который не обязательно ориентирует нас в отношении более высоких моральных ценностей. Наоборот, связывая нас непосредственно с группой, что необходимо для выживания, наши чувства вины, или невиновности делают нас слепыми в отношении того, что есть зло, а что есть добро.

Разные потребности требуют разного поведения

Наши потребности: принадлежать к группе, потребность соблюдать эквилибриум «брать-давать», потребность в социальном согласии, все вместе работают для группы, к которой мы принадлежим. Тем не менее, каждая потребность стремится к своей собственной цели со своими собственными переживаниями вины – невиновности и таким образом мы чувствуем вину, или невиновность по-разному, в зависимости от того какая потребность и какая цель стоят на повестке дня.

Вина чувствуется как исключение или отчуждение, когда наша принадлежность подвергается опасности. Когда же о ней тщательно заботятся, мы чувствуем невиновность как присоединение и близость.

Вина чувствуется как долг и обязанность, когда то, сколько мы отдаем, не сбалансировано с тем, сколько принимаем. Когда же эти отношения хорошо сбалансированы, мы чувствуем невиновность как правильность и свободу.

Вина чувствуется как нарушение закона, (грех, проступок) и как страх наказания за последствия, когда мы отклоняемся от социального порядка. Мы чувствуем невиновность по отношению к социальному порядку как сознательность и верность.

Сознание, таким образом, требует от нас служить одной потребности, что противоречит служению другой, и оно может разрешить нам удовлетворить ту потребность, которая противоречит всему остальному.

Подписывайтесь! Мы в Одноклассниках!

Например:

Любовь и порядок. Мама говорит своему сыну, что он будет играть один в своей комнате, потому что тот нарушил правило, принятое в их семье. Если бы мама настояла на том, чтобы ребенок находился в своей комнате целый час, таким образом, была бы удовлетворена потребность в социальном порядке, однако ребенок чувствовал бы несправедливо одиноко, потому что любовь и принадлежность были бы пренебрежены.

По этой причине, мама, как и большинство родителей, отпускают детей по истечении половины наказания. Несмотря на то, что мама пренебрегла требования социального порядка и испытывала в связи с этим чувство вины, она служила любви с невиновностью.

Сознание служит всем этим потребностям одновременно, даже если те противоречат друг другу, и мы испытываем конфликты между ними как конфликты сознания. Кто бы не достиг невиновности по отношению к одной потребности, одновременно достигает вины по отношению к другой. Кто бы не снял комнату в доме невиновности, вскоре обнаруживает, что комната уже сдана в субаренду вины. Как бы мы не пытались следовать нашему сознанию, мы всегда чувствуем одновременно вину и невиновность – невиновность по отношению к одной потребности и вину по отношению к другой. Идея о том, что может быть невиновность без чувства вины – иллюзия.

Как сознание охраняет принадлежность к группе

Служа нашей потребности принадлежать, сознание связывает нас с людьми и группами, что необходимо для нашего выживания, вне зависимости от того какие условия те ставят для нашей принадлежности. Не смотря на то, что дуб не может выбирать почву, на которой растет, все же среда, влияет на его рост, и он развивается по-разному на открытом поле, в глубоком лесу, в защищенном саду, или высоко на ветреном холме. Точно таким же образом дети приспосабливаются к группам, в которых они выросли без вопроса, и они связаны с этими группами, настойчиво вспоминая импринтинг.

Ваши дети воспринимают принадлежность к своим семьям как любовь и удачу, независимо от того поощряют ли, или осуждают их там. И они также считают ценности, убеждения, и привычки семьи хорошими не зависимо оттого, что делает или во что верит семья.

Служа принадлежности, сознание реагирует на все, что повышает, или ослабляет наши связи. В нашем сознании нет вины, когда мы действуем таким образом, что укрепляет нашу принадлежность к группе и у нас виноватое сознание, когда мы отклоняемся от норм нашей группы и должны бояться, что наше право на принадлежность подвергается опасности.

Подобно прянику перед лицом пони, или же хлысту в руках наездника, вина и невиновность имеют одну и ту же цель. Они соблазняют нас и направляют нас в одном и том же направлении, ревностно отслеживая нашу связь с семьей и общественной группой.

Сознание, которое следит за нашей связью с группой, не стоит выше фальшивых верований и предубеждений группы, к которой мы принадлежим, направляя нас к более величественной истине. Наоборот, оно поддерживает эти верования и служит им, делая для нас трудным видеть, знать и помнить все, что нам запрещено. Связь и принадлежность, так необходимые для нашего выживания и благополучия, также диктуют нам все то, во что мы верим и знаем.

Сознательно отрицая очевидное. Один доктор рассказывал группе, как его сестра позвала его однажды утром и попросила осмотреть ее, поскольку та чувствовала себя неважно и хотела узнать его медицинское мнение. Доктор пришел к своей сестре, они поговорили, проведя около часа времени вместе, но так и не пришли к ясному заключению. Он порекомендовал ей, чтобы она обратилась к гинекологу. Женщина последовала совету своего брата и в тот же вечер родила ребенка. Ни доктор не подозревал, что его сестра была беременна, ни она сама не знала о своей беременности, несмотря на то, что сама была физиологом.
В их семье детям не разрешалось знать о беременности и все их медицинское образование не позволило ни одному из них убрать блок восприятия.

У нас для каждой группы свой стандарт

Единственным критерием, которому следует сознание, работая на службе связи с группой, являются ценности группы, к которой мы принадлежим. По этой причине, люди, которые приходят из разных групп, имеют разные ценности и люди, которые принадлежат к разным группам одновременно, ведут себя по-разному в каждой из них.

Когда наш социальный контекст изменяется, сознание изменяет свои цвета как хамелеон для того, чтобы защитить нас в новой ситуации. У нас одно сознание с нашей матерью, другое с нашим отцом, третье для семьи, четвертое на работе, пятое в церкви и шестое на вечерней прогулке. В каждой из этих разных ситуаций, наше сознание стремится соблюсти связь с группой для того, чтобы защитить нас от потерь. Оно удерживает нас в группе подобно собаке-пастуху, лающей нам в пятки до тех пор, пока мы не присоединимся вместе с другими.

* Конрад Лоренз описал феномен импринтинга среди животных. Джон Болбай описали связь, которая возникает между матерью и ребенком. Берт Хеллингер показал важность сексуальной связи между партнерами, связывающей их не зависимо от любви, которую они могут испытывать друг к другу. Тем не менее, связь, упоминаемая здесь, это прежде всего социальная связь, которая действует между человеком и группой.

** Важность баланса брать-давать в динамиках семьи точно также как важность скрытых связей и верности, работающих в семейных системах, была описано Иваном Божормением-Нагим. опубликовано econet

Перевод Владимира Бутенко

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet