ЖЕСТОКИЕ ИГРЫ: педагогическая психология о НАУЧЕНИИ АГРЕССИИ

О том, каким образом мы учимся агрессии, почему дети одобряют мужскую жестокость и как видео со сценами насилия влияют на восприятие реальности...

Насколько сильное влияние на нас оказывает окружение?

В литературе этот вопрос исследовали реалисты, показывая, как герой, порождение своей эпохи, а вовсе не исключительная личность романтизма, взаимодействовал со средой, одновременно и влияя на неё, и впадая от неё в зависимость.

В педагогической психологии идея взаимодействия человека и среды изучается в рамках социально-когнитивной теории, разработанной Альбертом Бандурой.

Эксперименты, проведённые психологами в 60-х годах, позволили сделать вывод о том, что дети склонны подражать поведенческой модели человека в его присутствии. Это частично объясняется социальной фасилитацией: в обществе других людей мы обычно выполняем задачи эффективнее, нежели в одиночку.

Бандура же высказал гипотезу о том, что дети, наблюдающие за агрессивным поведением взрослого, будут воспроизводить это поведение даже тогда, когда человека, задающего эту модель, не будет рядом.

Лучшие публикации в Telegram-канале Econet.ru. Подписывайтесь!

Эксперимент с куклой Бобо должен был подтвердить или опровергнуть это предположение, заодно проверив на достоверность зависимость уровня агрессии от гендера.

Исследователь ожидал, что мальчики должны быть более жестокими, поскольку их агрессия одобряется, маскируясь под установки «ты должен быть храбрым» / «ты должен уметь дать сдачи» / «ты должен быть сильнее» и т. д. 

Среди испытуемых было по 36 мальчиков и девочек в возрасте 3–5,5 лет. Детей разделили на группы по 6 человек. До эксперимента исследователи наблюдали за ними в «естественной» среде детского сада и для испытания выбрали воспитанников со средним уровнем агрессии.

В рамках исследования детей привели в комнату для игр, где находились конструктор, мягкие игрушки, машинки, а также метровая надувная кукла Бобо: увидев многообразие интересных вещей, дети с восторгом включались в игру.

Чуть позже к ним присоединялась «модель» — взрослый, репрезентирующий паттерны поведения.

В некоторых группах это была женщина, в некоторых — мужчина: таким образом проверялось, насколько влияет гендер модели на поведение ребёнка.

В одних группах модель мирно собирала конструктор, в других, заметив Бобо, начинала проявлять к кукле агрессию.

Взрослый бил Бобо, садился на поверженного верхом, подбрасывал его, сопровождая агрессивные действия характерными фразочками в духе «Пинай его» или «Врежь ему».

После десяти минут подобных манипуляций модель удалялась.

Затем детей просили перейти в следующую комнату, также наполненную игрушками, однако испытуемым играть с ними запретили.

Малыши, естественно, огорчались, но этот запрет был необходим: уровень агрессии, как правило, снижается, когда человек наблюдает за проявлениями жестокости со стороны.

Для чистоты эксперимента испытуемых требовалось избавить от таких «тормозящих» механизмов через инициирование ситуации, которая могла бы их расстроить или разозлить.

Далее детей приглашали в другое помещение, третье по счёту, где их ждал уже знакомый герой, Бобо, и множество других игрушек: чайный сервиз, мягкие игрушки, машинки, лук со стрелами, молоток и т. д.

Эти игрушки, к счастью, можно было трогать, а пока дети были поглощены игрой, исследователи наблюдали за ними через двустороннее зеркало.

Гипотезы Бандуры подтвердились: дети, видевшие, как бедного Бобо избивают, демонстрировали то же поведение и в отсутствии взрослых, копируя подбрасывание вверх или битьё куклы.

Интересно, что при этом мальчики чаще проявляли интерес к игрушечному оружию и активно использовали его по отношению к Бобо.

Девочки оружием интересовались меньше: им пришлась по нраву игрушечная посуда.

Однако те дамы, что также стремились обидеть Бобо, предпочитали вербальные способы, повторяя недавно услышанные призывы пинать или «врезать» надувной кукле. 

Любопытно, что дети обоего пола были склонны повторять агрессивное поведение вслед за моделью-мужчиной. С чем это может быть связано?

Бандура предлагает несколько объяснений: с одной стороны, мужчина редко появляется в стенах детского сада, а значит, воспитанники относятся к нему с большим интересом, нежели к модели-женщине.

С другой стороны, здесь снова вступает в силу гендерная дискриминация: агрессия, демонстрируемая мужчиной, социально одобряется, становясь своеобразным синонимом силы.

Женщина же, проявляющая агрессию, обычно порицается: ожидается, что она должна быть мягкой и миролюбивой.

Эксперимент с куклой Бобо подтвердил гипотезы исследователя, а также позволил сформулировать теорию социального научения: мы способны учиться не только на собственном опыте, но и посредством наблюдения за другими.

Медиа: провокация жестокости или развитие интеллекта?

Социальное научение состоит из четырёх последовательных компонентов:

внимания — сохранения — моторно-репродуктивных процессов — мотивации.

Модель поведения должна привлечь наше внимание, затем мы должны её запомнить, а после — воспроизвести.

Правда, воспроизведение происходит не всегда — для этого у нас должна быть соответствующая мотивация:

• Вписывается ли это поведение в нашу систему принципов?
• Не испортит ли оно нашу репутацию?
• Не наказуемо ли оно?
• В конце концов, нравится ли нам эта модель или же вызывает отторжение? 

Эксперимент с Бобо показал, что дети могут копировать поведение даже тех людей, которых они абсолютно не знали. Если же поведенческая модель представлена человеком, который нам по каким-то причинам симпатичен, мы будем иметь большую мотивацию для повторения за ним и усваивания определённых паттернов поведения.

В современном мире электронных СМИ мы, кажется, больше привыкли наблюдать не за живыми людьми, а за художественными образами, подаренными медиа.

Но социальное медианаучение работает не хуже «реального». Привлекающий наше внимание контент сохранится в памяти: яркие, громкие, экстраординарные сцены имеют больше шансов на запоминание — добрые сказки рискуют проиграть в этой схватке остросюжетному фильму.

И хотя мы осознаём, что медиаконтент — область вымышленного, он, тем не менее, влияет на нас не меньше, чем примеры из невиртуального мира.

Смешиваем реальное и вымышленное

Мир полон опасностей, каждый из нас рискует попасть в авиакатастрофу, закономерная кончина любого брака — измена. Так видят мир те, кто предпочитает проводить досуг у телевизора, поглощая шаблонные фильмы и телепередачи, слепленные из клише.

Согласно гипотезе культивации, длительный просмотр телевидения способен изменить восприятие реальности, приближая её к той, что воссоздаётся на экране.

Дженнингз Брайант и Сузан Томпсон в книге «Основы воздействия СМИ» сопровождают это утверждение следующим примером.

В 80-х годах психологи H. Бюркель-Ротфусс и С. Мейз исследовали влияние телепередач на ощущение реальности.

В качестве испытуемых было выбрано 300 молодых людей в возрасте 20-25 лет, часть которых ежедневно смотрела мелодрамы.

Испытуемых попросили процентно оценить соотношение профессий, часто встречаемых заболеваний, а также таких значимых событий, как измена, смерть близкого, похищение и т. д. 

Те испытуемые, что проводили свободное время за просмотром мыльных опер, указали, что врачей и юристов гораздо больше, чем остальных специалистов, во много раз завысили процент супружеских измен и увеличили количество смертей от рака.

По сути, молодые люди описали мелодраматическую реальность, которая в их сознании стала неотделимой от действительности.

Окружающий мир для них приобрёл черты незамысловатого сериала: успешная женщина-врач, сильная характером и чистая душой, пытается найти пропавшего ребёнка, которого, как выясняется, похитил уличённый в неверности муж — действо размазано на сотни серий и обречено на хэппи-энд. 

Длительный просмотр ТВ или интернет-роликов в детском возрасте вносит свой вклад в формирование социальной реальности: не исключено, что некоторые убеждения взрослых родом из передач, увиденных десятилетия назад.

А учитывая объём насилия на телеэкране, люди склонны верить в то, что их окружают жестокие люди, которые в любой момент могут накинуться на них с кулаками.

Неудивительно, что за последние годы уровень стресса и социального напряжения продолжает уверенный рост.

Даём право на жестокость

Помимо беспочвенной паранойи, мешающей жить, насилие, транслируемое медиа, также обладает возбуждающим эффектом.

Жестокость с экрана действительно может тормозить проявление агрессии: после просмотра эпизодов с драками зрители не бежали на улицы в поисках подпольного бойцовского клуба.

Однако социальное научение всё-таки работало: в состоянии раздражения люди, любящие фильмы со сценами насилия, предпочитали первыми начинать конфликт, даже если повода для него не было. 

Насилие, демонстрируемое на экране, символизирует не только то, что жестокость разрешена, но и то, что она приветствуется. Привлекательный киногерой, парой ударов восстанавливающий мир и справедливость, вызывает желание подражать ему. 

Выводы, сделанные учёными на основе недавних экспериментов, не более оптимистичны, чем замечания Бандуры полувековой давности. Исследования под руководством Крейга Андерсона, психолога из Университета Айовы, доказывают, что трансляция насилия в СМИ заметно повышает уровень жестокости в обществе. 

Эксперимент установил, что люди, которые предпочитают фильмы с продолжительными сценами насилия, гораздо чаще прибегают к словесной и физической агрессии и совершают преступления.

Более сильным стимулом к нарушению закона является только криминальные случаи среди близких родственников.

И такой результат не зависит от культурно-религиозных особенностей человека: эксперименты проводились в Китае, США, Румынии и других странах, и их результаты были одинаковы. 

Развиваем когнитивные навыки

Если людям нравятся динамичные сцены перестрелок или кровавые фильмы ужасов, то они гораздо чаще будут появляться на ТВ и окажутся в тренде YouTube: рейтинг — главный цензор контента.

Тем не менее, медиа — всего лишь инструмент: не стоит наделять их абсолютной ответственностью за всё, что происходит в мире.

Курируйте то, что смотрит ваш ребёнок, и он не усвоит пагубных моделей поведения: научение через СМИ может происходить и в конструктивном русле.

Исследования указывают, что так называемые просоциальные программы в духе «Улицы Сезам» развивают воображение, делают мышление более гибким, учат самостоятельно решать проблемы, а также помогают устанавливать социальные связи. 

Итак, социально-когнитивная теория подтверждает, что наша среда оказывает неоспоримое воздействие на нас.

Однако это воздействие лишено фатализма: насколько мы рискуем попасть под влияние окружения, настолько и мы влияем на тех, кто нас окружает.

В конечном итоге, нельзя списывать со счетов и индивидуальные черты человека, культурные особенности, воспитание: воспроизведение ролевой модели всегда проходит фильтрацию нашими принципами.

Жестокость будет чужда нам не только тогда, когда в эфире перестанут показывать агрессивные фильмы или ужесточится наказание за насильственные действия, но тогда, когда для неё просто не будет места в нашей системе ценностей и убеждений.опубликовано econet.ru. Если у вас возникли вопросы по этой теме, задайте их специалистам и читателям нашего проекта здесь.

Автор: Анастасия Коврижкина

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet