Подпишись

Личная психологическая граница: точка, где начинается насилие

Экология сознания: Насилие: любые формы воздействия одного человека на другого с целью заставить его против воли делать то, что нужно первому. Ключевые моменты здесь: «любые формы», «цель»

Для начала хочу определиться с двумя понятиями.

Насилие: любые формы воздействия одного человека на другого с целью заставить его против воли делать то, что нужно первому.

Ключевые моменты здесь: «любые формы», «цель» (т.е. преднамеренность) и «против воли». Я не считаю, что обязательным условием для определения насилия должно являться, как это сказано в определении ВОЗ, «телесные повреждения, смерть, психологическая травма, отклонения в развитии или различного рода ущерб».

Личная психологическая граница: точка, где начинается насилие

© «Сборник лучиков надежды»,  комедийная драма Дэвида О. Расселла

 

Личная психологическая граница: линия между «Я/мое» и "не-Я/чужое». На «я/мое» полностью и безраздельно распространяется право собственности носителя этого «Я», и никто больше не может этим распоряжаться. Другое дело, что у людей личные границы разной ширины и, соответственно, разные представления о том, чем они могут распоряжаться, а чем – нет. Например, если формально мое личное время/место не ощущается как «мое», то моим временем/местом легко может завладеть другой, и я сопротивления не окажу. Защищается (агрессией) только то, что входит во внутрь психологических границ. Если они ужасно тесные – то и в жизни этого человека очень легко потеснить. В крайних случаях «я/мое» не распространяется даже на формально собственное тело.

Я иногда (в зависимости от существующего контекста) предлагаю клиентам или студентам провести такой эксперимент в паре. Один из «партнеров» выбирает место в помещении и мысленно проводит границу вокруг себя, внутри которой «я». После того, как он это сделает (и никому не говорит о том, где граница), второй начинает приближаться, и задача первого – остановить его, как только он подойдет к границе. И вот тут проявляются различные феномены взаимодействия двух людей.

Кто-то из приближающихся очень сильно беспокоится о комфорте ожидающего, и останавливается сам, иногда за несколько шагов до мысленной границы. Кто-то из ожидающих легко говорит «стой, дальше нельзя», и подходящий спокойно останавливался. Были ситуации, когда ожидающий по мере приближения второго «партнера» начинал нервничать, беспокоиться, но никак не давал знать о том, что мол, дорогой, ты перешел границу. Некоторые приближающиеся замечали нервозность и сами тормозили (или же шагали все менее и менее уверенно), некоторые спокойно шли прямо на столкновение, и в этот момент ожидающие начинали пятиться, но по-прежнему никак не желали ни жестом, ни словом остановить тех, кто явно вторгся за пределы мысленно установленных границ. В такие моменты некоторые из приближающихся останавливались, а некоторые шли дальше, недоумевая, что же происходит.

Был один крайний случай, когда приближающийся мужчина просто проигнорировал слова и жесты женщины «стоп!», объясняя это тем, что «я хотел подойти, и я сделал то, что хотел, а чего это она будет мне диктовать, что должен делать, а что нет?». В сознании этого человека абсолютно отсутствовали чужие личные границы как факт, даже когда он на уровне «головы» знал о том, что эти границы есть (а в ответ на замечание, что он сейчас совершил практически настоящее изнасилование, отмахнулся: изнасилование это совсем другое, я не извращенец какой-то!)  Наконец, в некоторых случаях ожидающий/щая вообще никак внешне не проявлял/а реакции на нарушение.

После этого эксперимента неизбежно задавался вопрос: а что ты чувствовал/а, когда твой партнер приближался к тебе? А что происходило с тобой, когда ты приближался? Как вы обходились со своими переживаниями? Что заставило вас терпеть дискомфорт, но не давать реакцию на вторжение в личные границы? А что побудило вас приближаться и приближаться, несмотря на то, что вы понимали/чувствовали, что уже забрались на чужую территорию?

В обсуждении для многих партнеров нередко настоящим открытием является то, что они ОБА приняли деятельное участие в создании дискомфортной ситуации, если таковая была. Просто "жертв" и просто "насильников" практически не было, за исключением того примера с полным игнором ответной реакции женщины, где роли были четко определены. А так - жесткое деление на "хороших" и "плохих" провести удавалось далеко не всегда. Ответы на заданные выше вопросы были разные. И они дают ключ к пониманию того, где заканчивается здоровое взаимодействие и начинается насилие. Можно выделить несколько вариантов.

А) Гиперчувствительность к чужим границам: тогда вообще не вступают в контакт с другим человеком и не обозначаю своих интересов/потребностей, направленных на другого, потому что боюсь сделать ему неудобно. «Гиперчувствительностью» нередко обладают  люди, жившие длительное время с теми, у кого личные границы раздуты непомерно, и любое «лишнее» движение остальных воспринималось как нападение. Отсюда привычка ужимать себя и «гиперуважать» других, полностью подавляя собственную инициативу. Как следствие - дырявые личные границы, которые легко смять или проигнорировать, потому что другому от них неудобно.

Б) Способность к контакту на границе. Два человека приближаются, их личные границы сталкиваются и они ДАЮТ ОБ ЭТОМ ЗНАТЬ. Здесь мое, а здесь мое, вот мои желания, а вот мои желания. Происходит нормальная демаркация, «притирка». Она возможна, однако, только тогда, когда оба партнера говорят о себе, своих потребностях и желаниях, и при этом имеют выбор, какие потребности партнера они готовы удовлетворять, а какие – нет. Во время контакта люди постоянно проверяют границы друг друга. Личная психологическая граница: точка, где начинается насилие

Например, сделать что-то, что ты считаешь приятным для другого, при этом не спрашивая его – это проверка границы. Если другой отреагировал гневом – ты точно перешел границу, «причинил добро» и здесь важно подать назад и определиться с тем, где будет проведена линия. Но произошедшее – это еще не насилие, это просто нарушение личных границ, которое периодически может происходить у любых людей.


Мне привели пример нескольких нелепых и очень неудобных подарков, один из них – кролик. Бабушка подарила своей маленькой внучке живого кролика, никак не приняв в расчет то, что заботиться о кролике придется ее дочери, матери счастливой обладательницы живой игрушки. Маме пришлось заботиться несколько лет, но является ли эта ситуация насилием? Мама НЕ ОТКАЗАЛАСЬ принимать этого кролика, выбрав радость ребенка, а не собственные потребности. Ничего приятного в этой ситуации нет, но насилием она не является: выбор отказаться был, правда, цена за него была довольно высока, а границы на тот момент обозначены не были. Нужно учесть, что ситуация выбора бывает ложной: вас вроде спрашивают о чем-то, но ответ игнорируется и человек все равно поступает по-своему. 

Итак, контакт на границе иногда приводит к тому, что мы нарушаем чужие границы, и это нормально. Нарушений не делает лишь тот, кто вообще не вступает в контакт.

В) Игнорирование четко обозначенных чужих границ. Если кто-то четко выразил: «так со мной можно, а так – нельзя», а второй продолжает делать (или пытаться сделать) то, что хочется ему – с этой точки начинается насилие. И здесь никаких других вариантов нет. «Я сегодня не хочу секса» - «Ну да ладно, чего тебе стоит!» С того момента, как прозвучало «я не хочу секса!» - все дальнейшие попытки приступить к сексу являются попытками вторгнуться на территорию, которая закрыта. Почему она закрыта (она не хочет секса) – это другой вопрос, и при способности к контакту на границе обоих партнеров он может быть решен. И защитная агрессия здесь – нормальная и закономерная реакция.

«Благодеяния» нередко тоже становятся формами насилия. Я знаю историю, в которой отец решил «облагодетельствовать» свою дочь, и, когда она была в отпуске, за две недели бригада рабочих, нанятых отцом, полностью переделала ее квартиру в соответствии с представлениями отца. Никто дочь не спрашивал, разумеется, хочет она этого или нет, а выбора – принимать или не принимать – у нее НЕ БЫЛО. Она была поставлена перед фактом. Отец просто удовлетворил свою потребность за счет дочери. По сути это – символическое изнасилование, то есть проникновение вглубь личной (даже интимной) территории без дозволения жертвы, да еще в "бессознательном" ее состоянии. В данном случае границы были четко обозначены, и они были нарушены. Личная психологическая граница: точка, где начинается насилие

Пищевое насилие, финансовое насилие – любые формы взаимодействия, в которых один из партнеров делает с другим то, что хочет он, игнорируя волю другого, являются насилием. Бестактные замечания и сравнения, обесценивание, непрошенные советы – все это, будучи нарушением личных границ, само по себе насилием не является, но становится им, когда прямо было сказано: не сравнивай меня с Женей или Сашей, меня это оскорбляет. Я не хочу, чтобы ты мне давал/а советы, если будет нужно – попрошу.

Одной из пограничных зон здесь является флирт. Сближение мужчины и женщины подразумевает проникновение за границы, и здесь очень важна чувствительность друг к другу, к реакциям на каждый осторожный шаг навстречу. А простое лапание женщины или мужчины за «интересные места» (женщины такое тоже могут проделывать) не оставляет выбора, и является насилием со всеми вытекающими реакциями на это.
Не всегда у партнера есть возможности и ресурсы сопротивляться или вовремя отреагировать, новозможность прямо обозначить свое отношение есть всегда.

Г) Неопределенные или необозначенные личные границы. Один из партнеров или оба никак не могут внятно обозначить свое отношение к тому или иному факту. Например, мужчина хочет секса, а женщина в ответ очень неопределенно говорит «может быть», «посмотрим», «ну-у-у-у», «наверное» и так далее. И невербальные послания тоже двойственны.

 Эти неопределенные слова и жесты не означают ни отказа, ни согласия, и, по факту, трактовка отдается на откуп инициатору секса. А он хочет секс, и тогда может интерпретировать это с позиций, желательных для него, что естественно. «Ага, нужно быть более настойчивым, она этого ждет!» (она же никак не обозначила, чего она ждет). Непонятно, где флажки. В отсутствие прямой обратной связи люди нередко начинают искать какие-то внешние критерии, которые позволили бы понять партнера.

А среди них могут быть стереотипы про «правильное» мужское или женское поведение, культурные нормы (три раза предложи – два раза откажись, продемонстрируй скромность, на третий соглашайся), советы друзей и подруг. Ориентация на внешние критерии ни к чему хорошему не приводит: контактируют не реальные люди, а ходячие стереотипы. Является ли тогда продолжающаяся инициатива мужчины насилием? Нет. Он выбирает приемлемый для него вариант действия в неопределенных условиях, иногда основанный даже на прошлом опыте: когда, проявив инициативу, он не встретил отклика, но, прекратив ее проявлять, вдруг сталкивается с обидой... Таракан в голове сидит на таракане, и тараканом погоняет, что у мужчины, что у женщины.


(предупреждение №1 для тех, кто в танке: обвинение пострадавшего человека в том, что он виноват в насилии над собой со стороны другого человека - неприемлемо, и служит "отличным" оправданием для совершившего насилие. Совершивший насилие несет полную вину и ответственность за него, а относительно пострадавших речь может идти только о его/ее ответственности за защиту личных границ, но никак не за насилие). 


Причины, по которым трудно обозначит свои границы, разные. Кто-то боится обидеть, кто-то просто боится за свою жизнь и здоровье из-за прошлого опыта. Кто-то манипулирует, играет в свои игры. (предупреждение №2 для тех, кто в танке: не всегда человек может найти психологический ресурс для противостояния насилию или для обозначения своих границ, поэтому сам факт знания о том, как можно свои границы защищать, может не помочь. Обретение этих ресурсов нередко является задачей психотерапии).


Есть еще один вариант сближения. Когда оба партнера, приближаясь друг к другу, спрашивают: как тебе быть на таком расстоянии? Могу ли я встать поближе? В обычной жизни это означает внимание к переживаниям и потребностям другого. Как сделать партнера несчастным? Забыть о том, что у него есть своя территория, и на этой территории он устанавливает правила сам. Можно попытаться договориться о новых правилах, но не продавить. С момента продавливания (упрашивания, игнорирования) диалог прекращается и начинается насилие.

И это не имеет гендерной специфики.

P.S. Относительно пункта Г. Очень часто происходит так, что мужчине автоматически приписывается изнасилование, если он продолжает инициативу в ответ на неопределенность. Однако значительное количество мужчин, продолжив инициативу и обнаружив, что за "ну-у-у" прячется "нет" (по невербальным реакциям), остановится, потому что это ни хрена не возбуждает. И уже почувствует себя насильниками из-за того, что, не встретив четкого "я не хочу", решили пойти на поводу у стереотипов или прошлого опыта (где это "ну..." означало "подомогайся меня еще, милый, мне это нравится"). И им отказывают в праве на тараканов в своей голове, как у "неопределенных" девушек.

P.P.S. А вообще интересно, как обсуждение быстро скатилось к изнасилованию и обычному поиску того, кто виноват и кто жертва, и что нельзя говорить про обоюдную ответственность, потому что изнасилование... (как будто бы других контекстов в отношениях мужчины и женщины, кроме изнасилования, нет). Кто что хочет увидеть в тексте - тот увидел. опубликовано 
econet.ru

Автор: Илья Латыпов

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet

Присоединяйтесь к нам в Facebook , ВКонтактеОдноклассниках

Источник: https://econet.ru/

Понравилась статья? Напишите свое мнение в комментариях.
Комментарии (Всего: 0)

    Добавить комментарий

    Осознание и знание того, что на Земле еще есть человек, с которым у тебя есть взаимопонимание, даже несмотря на разную форму обрамления мыслей, способно превратить жизнь на Земле в Рай. Иоганн Вольфганг Гете
    Что-то интересное