К вопросу поддержки ВИЭ в России

Развитие возобновляемой энергетики – это одно из замечательных средств которое стимулирует рост экономики и дает энергетическую безопасность.

В газете Ведомости вышла статья под названием «Покупатели энергии больше не хотят оплачивать развитие возобновляемой энергетики», в которой в очередной раз обсуждаются вопросы продления поддержки ВИЭ в России.

Поддержка ВИЭ

• Дополнительные платежи потребителей за новые объекты генерации
• Объемы дополнительных платежей потребителей в рамках поддержки ВИЭ в России
• Механизм поддержки ВИЭ в России
• О государственной поддержке ВИЭ и вообще
• Вместо заключения. Зачем в России развивать ВИЭ?

Публикуем несколько комментариев по этому поводу.

1) Дополнительные платежи потребителей за новые объекты генерации.

Вся электроэнергетика оплачивается потребителями, а не абстрактным «рынком» или, тем более, государственным бюджетом. Установление дополнительных платежей («нерыночных надбавок», как говорят наши потребители энергии) для финансирования новых объектов генерации – это абсолютно рядовая международная практика, относящаяся не только к ВИЭ, а к любым секторам электроэнергетики.

В США, в которых, как считается, рынки действуют эффективно, потребители платят «нерыночные надбавки» за будущие атомные электростанции, которые, вероятно, так и не будут достроены и за газовые электростанции, которые, по мнению потребителей, не нужны. В России владельцы тепловых электростанций не могут провести модернизацию без «нерыночных надбавок», не то что построить новые объекты. В ФРГ вся возобновляемая энергетика была профинансирована потребителями с помощью специальных надбавок к тарифам.

Естественно, покупатели никогда не любят оплачивать ничего. Если уж платить, то поменьше. Это нормально. Целесообразность строительства тех или иных объектов должна, разумеется, с потребителями обсуждаться, но при этом важно, чтобы тактические соображения («имярек не хочет платить») не перевешивали стратегические.

2) Объемы дополнительных платежей потребителей в рамках поддержки ВИЭ в России.

Объемы платежей потребителей в рамках механизма поддержки ВИЭ, которые обсуждаются в статье: 1,4 – 1,8 трлн рублей на весь срок — до 2038 года (без учёта мусоросжигательных заводов, которые – отдельная песня).

В абсолютных цифрах это в разы меньше, чем платят потребители в других крупных странах, а если сравнивать, скажем, с Германией, то в десятки раз меньше. Немецкие потребители нынче платят в год примерно столько, сколько российские заплатят за всю программу поддержки на двадцать с лишком лет вперёд. При этом в Германии неплохо обстоят дела с экономикой, благосостоянием граждан, и экономической рост там выше, чем в России (и, по данным социологических опросов, жители ФРГ дружно поддерживают развитие солнечной и ветровой энергетики).

Понимаю, что структура энергетики в ФРГ другая и объемы мощностей ВИЭ гораздо больше, просто иллюстрирую порядок цифр и тезис о том, что совокупные объемы этих наших «дополнительных платежей» в международных сравнениях, да и по меркам российской экономики, не столь уж велики.

Более того, российская практика конкурентных отборов мощности приводит к снижению уровня капитальных затрат, возмещаемых рынком (см. далее), что, в свою очередь, снижает объемы платежей потребителей. То есть по факту они, скорее всего, будут меньше, чем названные 1,4 – 1,8 трлн рублей.

Да, в той же Германии «бремя» ВИЭ лежит на всех, в том числе и (в первую очередь) на домохозяйствах, наше же «социальное государство» освободило граждан от подобных платежей. В этом месте остаётся лишь развести руками: такова у нас практика государственного регулирования.

3) Механизм поддержки ВИЭ в России. 

В России, как известно, в качестве механизма поддержки ВИЭ выбран «оригинальный» вариант – договоры поставки мощности (ДПМ). По этому поводу сломано немало копий.

Мне, как и многим, он не нравится, поскольку а) само название не соответствует физическому смыслу — солнечные и ветровые электростанции всё-таки поставляют электроэнергию, а не мощность, и б) такая конструкция является несколько менее прозрачной по сравнению с конкурсным отбором проектов по «одноставочной» цене на электроэнергию ВИЭ.

Как говорят, в своё время данный вариант был выбран, поскольку «в противном случае не было бы ничего». То есть существовал готовый механизм, апробированный на тепловой генерации, и по неким политико-бюрократическим причинам его взяли и применили к ВИЭ. Всей подоплёки я не знаю, свечку не держал.

При всех недостатках, отечественный механизм ДПМ обеспечивает главное – конкурентный отбор объектов, которым будет предоставлена поддержка. К слову, сегодня уже порядка 70 государств утвердили нормы, предусматривающие проведение тендеров в секторе ВИЭ.

Россия фактически стала одной из первых стран, где данная практика получила распространение. Наш, весьма скромный пока, опыт подтвердил эффективность действующих механизмов. На последнем конкурсном отборе в июне 2018 г уровень капитальных затрат упал до крайне низких, по мировым меркам, уровней. По ряду проектов ветропарков Fortum-РОСНАНО «доторговались» до цены ниже $1000 за кВт установленной мощности.

Это прям какой-то индийский уровень CAPEX, в США он сегодня в среднем на уровне $1500-$1600/кВт. На мой взгляд, на нашем тендере были даже признаки underbidding (сбивания цены до грани рентабельности). LCOE проектов ветровых электростанций с такими капитальными затратами и высоким КИУМ будет, очевидно, конкурентоспособен с новой газовой генерацией в РФ даже с учетом внутренних российских цен на природный газ.

Изменение механизма поддержки (вместо ДПМ — плата за единицу электроэнергии) ситуацию принципиально не меняет. Инвесторы приходят в отрасль, если они видят перспективы возврата инвестиции с определенной доходностью. Другими словами, или они получат свои, скажем, 1,4 трлн с рынка, или их на рынке не будет, а как, какой механизм позволит им вернуть вложенные средства – это уже второй вопрос.

Да, повторю, более прозрачным является механизм, в рамках которого торгуется «одноставочная» цена на электроэнергию, но мы живём не в идеальном мире, где все структуры устроены оптимально. В нашей несовершенной среде с искаженным рынком действует несовершенный (но работающий) инструмент поддержки. Не знаю, можно ли при конкретно-заданном устройстве отечественных государственных институтов в короткие сроки переформатировать механизм, сделав его более «правильным».

4) О государственной поддержке ВИЭ и вообще

Государственная поддержка – большой комплекс мер. Это справедливо не только для сектора ВИЭ, но и практически любых капиталоёмких отраслей. В сегодняшнем мире создание новых крупных производств и технологий как правило происходит с помощью субсидий и прочих стимулов.

Так устроены современные экономики, в которых государства перераспределяют значимую долю ВВП. Без господдержки можно вывести на рынок кошачий корм в новой упаковке, а вот создавать что-то капиталоемкое без понятных механизмов возврата средств в течение десятилетий инвесторы не станут. В отличие от сырьевого сектора, где большинство субсидий носит скрытый характер (посмотрите хотя бы на поддержку угольной отрасли через железнодорожный тариф), меры поддержки ВИЭ открыты и прозрачны, поэтому они, так сказать, «бросаются в глаза».

Мировой опыт учит, что в секторе ВИЭ традиционно применяется большой набор инструментов поддержки, то есть это сложный разветвленный механизм, который должен быть настроен правильно, чтобы отрасль могла быть создана и эффективно развиваться.

В данном механизме есть основные «корневые» меры, и есть, назовём их, периферийные. Основа – это всегда инструмент, обеспечивающий возврат инвестиций в течение длительного срока.

Сегодня, когда многие крупнейшие мировые игроки перешли к практике аукционов в солнечной и ветровой энергетике, по результатам которых устанавливаются «одноставочные» цены, потребность в этом инструменте вовсе не отпала, напротив, без него никакой аукцион не состоится. Поэтому разговоры о том, что давайте, мол, в России отменим основное, и будем использовать «другие способы поддержки ВИЭ» — это просто несерьезно.

5) Вместо заключения. Зачем в России развивать ВИЭ?

Резонов много, здесь выделю два момента.

а) Энергетическая безопасность – ответ на вызовы энергетической трансформации.

Очевиден магистральный путь развития мировой электроэнергетики. Это - декарбонизация, опережающее развитие солнечной и ветровой энергетики. В ближайшие десятилетия будут построены тысячи гигаватт солнечных и ветровых электростанций. Вот, глава китайской LONGi говорит о годовых объемах рынка солнечной энергетики в 1000 ГВт. России надо бы как-то участвовать в этом главном мировом энергетическом рынке, а для этого нужно что-то уметь.

б) Развитие промышленности, рост экономики

Чтобы научиться что-то уметь нужны собственные производства, объемы, внутренний рынок не карликового, как сегодня, а нормального размера — чтобы была конкуренция, которая стимулирует НИОКР и снижает цену.

В журнале «Эксперт» недавно вышел Рейтинг инвестиционной активности в России. Знаете, какой там вывод? «Стране остро нужны диверсификация производств, любой бизнес, кроме нефти и газа». ВИЭ – это как раз и есть этот «любой другой» бизнес с понятным потенциалом.

Создание внутреннего рынка ВИЭ – это вовсе не «дополнительная нагрузка на экономику». Напротив, это добавление, рост. У вас чего-то не было — теперь это есть (новые производства, рабочие места, новый экспорт продукции и услуг). Если хотите, это создание инновационной отрасли высокой степени передела, да, в том числе и за счет отраслей низкой степени передела.

В России стоят задачи по повышению темпов экономического роста, нужно по ВВП пятое место в мире занять, и развитие возобновляемой энергетики – это одно из замечательных средств, которое лежит на поверхности. опубликовано econet.ru  

Подписывайтесь на наш канал Яндекс Дзен!

Если у вас возникли вопросы по этой теме, задайте их специалистам и читателям нашего проекта здесь.

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое потребление - мы вместе изменяем мир! © econet