Редкие люди: дигорцы

Экология жизни: Их осталось на Земле две сотни человек. Дигорцев едва не уничтожили воины Тамерлана, кабардинские князья и гонения советской власти

Их осталось на Земле две сотни человек. Дигорцев едва не уничтожили воины Тамерлана, кабардинские князья и гонения советской власти.

Среди малых народов России есть те, что не поддались влиянию времени и соседей и сохранили свой уклад и культуру. Их быт за тысячи лет практически не изменился, а древние верования, традиции и язык сохранились. Из-за обособленного образа жизни о них мало что известно. «Моя Планета» решила составить свою Красную книгу народов России, чья культура уже завтра может исчезнуть.

История дигорцев восходит к временам, когда скифо-сарматские племена кочевали от Дона до Дуная. В III веке н. э. все они растворились в Великом переселении народов. Единственное исключение — древние аланы, создавшие в предгорьях Кавказа мощное Аланское царство. Со временем они смешались с коренным населением. Современные осетины, прямые потомки древних алан, делятся на два субэтноса: иронцы и дигорцы. Согласно переписи 2010 года только 223 человека назвали себя дигорцами.

Легенда гласит, что трагическая судьба предков современных дигорцев могла бы сложиться по-другому, если бы великий Тамерлан не встретил на пути через Кавказ отряд весьма воинственных аланских девушек. Воины Тамерлана, увидев празднично одетых девушек с музыкальными инструментами в руках, конечно, спрыгнули с коней, побежали: девушки нас встречают! А девушки положили музыкальные инструменты, взяли стрелы и всех перебили. И тогда Тамерлан сказал: «Уничтожайте алан, начиная с колыбели до глубокой старости!»

В начале XIV века предки дигорцев — аланы действительно оказали Тамерлану небывалое сопротивление. Противостояние едва не закончилось поголовным истреблением. Великий народ и его потомков выручила простая женщина из горного селения Задалеск, которая собрала по окрестным горам уцелевших сирот и выкормила в пещере. Легендарную Нану, что означает по-дигорски «мать», почитают на всем Кавказе, далеко за пределами Дигории.

Позже из маленького укрытия под землей дети переселились в пещеру побольше, чуть выше по склону. Сколько жертвенных животных тут съели в последующие годы они или их потомки, теперь уже не счесть. Народ выжил.

День чудовища Алаурди

В бывшей станице Вольно-Христиановской, а ныне городе Дигора Северной Осетии живет Царак Сергеевич Тобоев. Местная знаменитость и знаток обычаев, поэт и старейшина своего квартала, Царак заканчивает книгу о родных местах.

Царак и его внук Сережа живут на плодородной равнине, в 80 км от сурового Дигорского ущелья. Сегодня в доме Царака, как и по всей Дигории, большой праздник: день чудовища по имени Алаурди. Праздник весьма необычный.

В сложном пантеоне древних дигорских божеств и духов природы страшный Алаурди занимает особое место. Древние языческие верования переплелись с христианством, которое пришло сюда в раннем Средневековье.

У дигорцев не принято изображать духов природы, и как выглядит Алаурди — неизвестно. На кого посмотрит Алаурди, тот заболевает оспой. Ясно одно: Алаурди — дух опасный, и задабривают его дигорцы основательно. Женщины начинают этот день с приготовления священных пирогов.

Пока женщины месят тесто и готовят начинки, во дворе дома Царака властвуют мужчины. Первый тост, посвященный жестокому Алаурди, запивают молоком.

По большим праздникам дигорцы приносят в жертву животных. Каждый дом старается как может: кто-то заготовил индюка, кто-то овцу, а кто-то — даже быка. Все зависит от достатка. В доме Царака ко дню Алаурди выбран баран.

Жертвенному барану прижигают шерсть на лбу, чтобы священный дым долетел до Всевышнего Бога и жертва была благосклонно принята. В то время как во дворе закипает котел с бараниной, у женщин с детьми свои дела. Ближе к полудню к священной для дигорцев роще начинают стягиваться вереницы молящихся. Мужчины в этом обряде не участвуют. Алаурди — прежде всего женский и детский праздник. Каждая семья троекратно обойдет священное дерево с молитвой и подношениями. В ход кроме пирогов пойдут молоко, сметана, мясо, а также вата и ленточки. Сердце кровожадного Алаурди нужно смягчить.

Домой, в горы

Ранним утром Царак и Сережа собираются в путь: они отправляются в горы, в места, где жил их род.

Друга Царака зовут Ким. Ким Георгиевич Кибизов. Всю жизнь он живет на самом краю Дигорского ущелья, в высокогорном селении Дунта. Работал шофером, строил дом, растил детей. Хозяин своей земли, как любой крестьянин. С одним исключением: выжить в этих местах неимоверно тяжело, земля тут скудная, и в когда-то населенных горах соседей у Кима почти не осталось. Переехали жить в долину, где легче. В этих горах, куда Царак мальчиком приезжал навестить своего прадеда, прошло их общее с Кимом детство. Разлученные расстоянием и житейскими заботами, Ким и Царак не виделись уже десять лет.

До конца XVIII века выход в плодородную долину, принадлежавшую кабардинским князьям, для дигорцев был закрыт. Их фактически заперли в родных горах. В XVIII веке Дигория вслед за остальной Осетией в числе первых на Северном Кавказе присоединилась к Российской империи. Освободившись от власти кабардинских князей, дигорцы начали понемногу переселяться с гор в некогда принадлежавшую предкам-аланам долину.

В 1852 году на равнине перед Дигорским ущельем было основано два поселения: Вольно-Христиановское и Вольно-Магометанское. В одном поселились дигорцы-христиане, в другом — их соседи, успевшие перенять за время владычества кабардинцев ислам. Теперь это Дигора и Чикола. Однако часть дигорцев переселяться в плодородную долину не захотела и осталась в горах.

В 1937 году дигорский язык был объявлен контрреволюционным и фактически запрещен. Обучение в школах с того времени велось исключительно на иронском диалекте осетинского языка как наиболее распространенном. Однако по сравнению с иронским дигорский более архаичен и гораздо ближе языку древних алан. Дигорец запросто может прочитать древние тексты, а иронец — нет.

На въезде в суровое Дигорское ущелье путников встречает святой Георгий. Нет после единого Бога такого святого, который почитался бы дигорцами более святого Георгия (Уасгерги по-дигорски). Хвала и молитва ему возносится за любым столом и в начале каждого дела. Уасгерги, покровитель воинов и путников, — исключительно мужской святой. Женщин в эти святилища не пускают.

В понимании местного населения привычный нам юноша, убивающий змея, трансформировался в могучего бородатого богатыря из древне-осетинского эпоса, летящего на трехногом коне. Отсюда же и трехногий жертвенный стол, и традиционные треугольные пироги в честь святого. Четные цифры встречаются в ритуалах дигорцев только по грустным случаям.

Пока Царак и Сережа медленно, но верно преодолевают горные кручи, Ким готовится к встрече. Царака и Кима объединяет не только дружба с детства. Ким живет в местах, откуда произошел род Царака и многих других дигорцев. Ким — хранитель памяти и залог того, что у этих мест все еще есть хозяин.

Одиноким размышлениям Кима на сегодня приходит конец. Знакомый автомобиль с трудом преодолевает последнее препятствие.

В одном из сохранившихся домов Царак и Сережа находят бережно хранимые предметы быта прошлых поколений. Цепь, на которой висел котел, передавали по наследству. Дед и внук Тобоевы добираются до главной цели поездки. Царак показывает Сереже дом его предков, из которого много лет назад они переселились на равнину.

Сколько еще будет воспоминаний, встреч с односельчанами, благодарственных тостов и пожеланий добра и мира! Сколько былей, сколько небылей расскажут они друг другу!

Насмотревшись чудес родного края, Сережа, кажется, засыпает стоя. Перед сном дедушка расскажет ему сказку о герое Сослане.

Сережа не дослушает сказку. Он спит, и ему снятся могучие нарты, скифы, сарматы, аланы, битвы и приключения. Завтра его ждет долгий путь домой — на равнину. А старикам есть еще о чем поговорить вдвоем. Но еще важнее для Царака и Кима — помолчать вдвоем. Ведь их объединяет не только давняя дружба, но и общее горе. Каждый из них потерял в свое время двоих детей, и только отцы, потерявшие детей, могут понять друг друга. В тишине родных гор.

Завтра они расстанутся. На сколько — ведомо одному Богу. Ким останется наверху охранять родовые башни, а Царак вернется в долину дописывать книгу.

Растворились в истории воинственные кочевники скифы, ушли сарматские племена, не стало великого Аланского царства. Нет кабардинских князей и императорской России. А дигорский язык живет, преодолев запреты сталинских времен и официальное забвение. На этом языке будет звучать правда, похожая на легенду, и вымысел, которому веришь поневоле. Будут и сказки. Когда-нибудь Сережа расскажет их перед сном своим внукам. На дигорском. опубликовано econet.ru 

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet