Когда семья превращается в прайд

Весь мир насилия разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим,
Кто был никем, тот станет всем.

Мы до сих пор пожинаем плоды Революции 1917 года.

Большевики упразднили имущественное неравенство и превратили страну в однородную трудящуюся массу. Разрушили страну, а потом перевели дух и продолжили крушить основы мира. Настала очередь разрушения семьи.

Но ведь так просто ее не сломаешь. Нужен «благочестивый» повод или наживка на крючке. Инфоповодом для новой революции стали волны возмущения, связанные с понятием «семейное насилие». Возникло движение «против насилия в семье».

Под насилием здесь понимается именно насилие мужчины над женщиной. Якобы женщины на протяжении веков находятся буквально в рабстве у мужчин, которые в духовном смысле  – существа более низкие. Такой взгляд породил такое явление, как феминизм – представление о женщинах как о «высшей человеческой расе». И этой «расе» не нужен ни муж, ни семья, ни церковное венчание.

Когда все против всех

Я предлагаю сразу оговориться, что насилие – это и есть насилие, и вообще исключить из употребления слово «семейное».

Не семья провоцирует насилие, а пороки ее членов. Муж бьет жену не потому, что она женщина или жена, а потому, что его душой овладел бес.

Не существует какого-то особенного насилия. Оно бывает и в школе, и в армии, и на работе, и в домах отдыха, и даже в политике. Все формы насилия имеют один корень, и поэтому лучше рассмотреть именно его.

Насилие в семье происходит не потому, что люди собраны в некий угнетающий личность союз, называемый «семья», а потому, что у людей, собравшихся вместе, звериное начало превосходит ангельское. И институт семьи тут вовсе ни при чем.

Семья, созданная во славу Божию, предполагает наличие того, чего почти нет у зверей – любовь. Но с этим как раз и проблемы. Большая часть семей напоминает не церковь, а прайд. Как в стае у безбожной семьи есть вожак – альфа-самец или альфа-самка. Бета-самец или бета-самка. И так далее по иерархии. И отношения в такой семье – как в анекдотах про мужей, жен и тещ, жизнь которых сводится к взаимному покусыванию и борьбе.

Молодые жены пишут, что муж должен дарить цветы, внимать желаниям, сидеть рядом и часами смотреть в глаза. Эту мужнюю любовь к себе они и считают настоящей любовью.

Мужья жалуются, что жена неблагодарна, манипулирует милостями и вечно всем недовольна. И что корнем всех недовольств являются ее жадность к деньгам и страсть дурить с подругами вне семьи.

Старики обижаются, что их никто не любит, не слушает и поступают не по их воле.

Дети, как затравленные зверьки, ждут своего часа, чтобы всем им отмстить, начиная со стариков, или убежать из волчьей ямы как можно дальше.

На сегодняшний день в «нормальной семье» – все против всех. И совсем не факт, что насилие в семье – мужское дело. Точно так же семью может терзать мать. Более того, если мать поднимает руку на детей, то ее наказание часто более изуверское, чем мужское.

В такой стае невозможно определить, кто прав, а кто виноват. Как в фильме Ингмара Бергмана «Осенняя соната». Все правы и все виноваты. Подключать Церковь к разборкам в прайде совершенно неправильно.

Церковь не защищает мужей от жен, а жен от мужей. У нее нет ничего общего с феминизмом или правами бесконтрольных неуправляемых детей. Она предлагает не количественное регулирование, а смену качества отношений. В этих новых отношениях люди делятся не на пролетариев и буржуа, и не на мужчин и женщин. Церковь видит в людях то общее, что делает их природу подобной ангельской, и напоминает им, что они дети Божии.

Любящие люди понимают, что, если ударить ребенка, особенно в переходном возрасте, то это может оттолкнуть его от родителей на года и даже десятилетия. Жена, которую сокрушил кулаком пьяный муж, всегда будет подсознательно бояться его и ненавидеть, и никогда не простит унижения и боли. Муж, которого унижает злая жена, рано или поздно отомстит ей, запив «горькую», и сполна вернет должок.

Церковь не хочет разбирать, кто из зверей более прав. Она хочет, чтобы люди просто перестали быть зверями и вспомнили о своем божественном величии.

Со словом «должен» уходит любовь

В качестве новой, более высокой, организации она предлагает не брак, а венчание. Потому что брак и венчание – совершенно разные вещи.

Брак бывает и у язычников, а венчание – только у христиан. Брак имеет отношение к имущественной или психологической ответственности. А венчание имеет основой веру в Бога и любовь.

Брак отвечает на вопрос:  «Кто кому должен?» А венчание отвечает на вопрос: «Кто кого любит?»

Когда приходит слово «должен», уходит слово «любовь»... Это надо иметь в виду, когда мы начинаем думать о том, кто кому в семье что-то должен. Любовь – это не право и тем более не политика.

Семья в христианском идеале – это проекция Троицы. Венчание – это договор с Богом двух людей, которые просят у Господа дать им помощником любимого человека и друга на пути шествия в Царство Небесное. Супруги обещают помогать друг другу, а Бог обещает помогать им обоим.

Когда пирог сгорел

Если один из членов семьи нарушает договор с супругом и Богом, то смысл венчания исчезает. Если муж-пьяница входит в дом и, как бес, всё в нем крушит, то брак не только прекращается по существу, но и вовсе становится опасным для семьи. Он превращается в сожительство с «живым-мертвым» человеком по тому или иному расчету. Речь идет уже не о совместном движении в Рай, а о том, что падающий супруг увлекает в ад всю свою семью. Тут уж не до прав и не до любви. Быть бы живу в этой стае с ее взбесившимся вожаком.

Насилие в семье – не случайность, это результат последовательного наложения ошибок.

Оно обуславливается тем, какой частью души супруг выбирал себе вторую половину. Искал ли спутника в Царство Небесное или что-то другое? Это раз.

Что ставили на первое место молодые муж и жена в начале пути. Любовь к Богу или любовь собственную? Это два.

Иногда смотришь на то, как во время венчания невеста стремится поставить свою белую туфельку на полотенце раньше мужа. Она так, по примете, хочет стать главой семьи. И думаешь про себя: «Ну, парень, ты попал. Взял себе в жены медведицу». Ни о каком Боге  тут и речи нет.

Был ли Бог между ними и была ли между ними Его любовь в течение жизни, или они просто использовали друг друга. Она его – как добытчика и исполнителя желаний, а он ее – как стиральную машинку с дополнительными опциями. Это три.

И вот, когда пирог сгорел, приходят в храм и говорят: «На, батюшка, сделай с этой горелой коркой чудо. Скажи нам, что думать про семейное насилие?»

Что делать? Как горелый пирог сделать нормальным? Правозащитники настаивают на исполнении закона. Но у Церкви есть свои инструменты – например, любовь и чудо. Разрушенная любовь может быть спасена только возрождением любви.

Но для этого нужна живая почка, из которой есть шанс выгнать новый росток. В семье, созданной во славу Божию, есть шанс искоренить зло не с помощью закона, а с помощью Бога. Потому что такая почка была заложена в ее основание.

Люди, которые помнят о Боге, знают, что Он может отменить законы природы там, где хочет. Живущие с семейными тиранами быстро осознают, что исправить ситуацию может чудо. И они молят Бога о чуде. Но чудо – это совместное дело Бога и человека. Чудо есть труд, увенчанный верой.

Однако человек неохотно признает свою вину в семейной драме, как, например, в известном стихе:

Жену свою я не хаю,
И никогда не брошу ее.
Это со мной она стала плохая,
Взял-то ее я хорошую.

                  (Олег Григорьев)

Почему не устают ангелы

Люди, снимающие с себя вину за разлад в семье, ошибочно ожидают действия одного только Бога. А что Он может сделать?

Если человек закусил удила и стал домашним тираном или пьяницей, он может отказаться от зла только по двум причинам:

• если найдет замену пьянству и властолюбию,
• если сам расхочет делать зло.

Но для того, чтобы человек расхотел наслаждаться «бесовской благодатью», не имея на то своей воли, Бог должен лишить его этой воли. Что это значит? Это значит, что Господь должен сломить волю грешника и превратить его в овощ. А как по-другому, если грешник не хочет отказаться от зла? И выход ли это?

Иной способ возможен тогда, когда те, кто живет рядом с домашним самодуром, набравшись ангельского терпения и приближая чудо Божие, вдохновят злодея духом любви, который сильнее и полнее духа насилия.

Для супруга, спасающего свою вторую половинку, такая жизнь может стать историей настоящего мученичества Христа ради. Если, конечно, он готов к такому подвигу и готов сотрудничать с Богом.

Костыль бывает в руках, а бывает и «в голове». Никто не толкает инвалида на костылях. Такая же история с тем, кто повредился умом или сердцем. Любящий супруг должен понимать, что пред ним больной, которому требуется лечение, прежде всего, любовью.

Как в сказке Андерсена Герда растопила сердце Кая. Так и здесь путь к воскресению любви и сердца лежит через труды и веру.

Вспомним историю, которую знает вся Белоруссия, когда девушка пришла с фронта без рук, а парень не бросил ее. Как она стала Человеком с большой буквы. Потому что парень любил. Потому что девушка любила. Потому что таких людей любит Бог.

Скажут – это трудно. Да, это трудно.

Скажут – это выше человеческих сил. Да, так и есть.

Скажут – это невозможно. Нет! Это возможно.

Тем, кто живет с пьяницами, жизнь кажется порой настоящим адом. Практика показывает, что спасение семьи возможно только в том случае, когда сам больной в моменты просветления кается и осознает свою болезнь, прося верного супруга и Бога о спасении.

Без понимания этого спасительного мученичества супруга обречена либо на развод, либо на полное разрушение своей личности – своей и своих детей.

Без этого всё впустую. В клинче эгоизма и зла наступает момент, когда бесовская мышеловка захлопывается и человек входит в смертельный штопор.

И тогда спасение ближних – только в разводе. Потому что, в этом случае, совместная жизнь – что угодно, только не брак и не венчание. Сохранять форму, при отсутствии содержания – только множить зло.

Но если в муже и жене остается хоть капля согласия идти с помощью Бога в Рай, то Бог обязательно поможет и даст силы.

Почему ангелы не устают? Потому что не экономят силы. Чем шире открыто сердце для любви, тем полнее Бог вливает в него Свою помогающую благодать. Самоотвержение и открытость Богу– есть главное свойство любви.

Самоотвержение не означает того, что свои чувства, свои мысли и самого себя нужно затолкать сапогом в глубины души. Нет. Всё проще. Вместо того хлама, который мы ошибочно называем своим «я», нужно впустить в себя сокровища Бога, главное из которых – Любовь. И обретя их, поделиться с супругом.

Любовь к Богу и любовь к человеку – основа нашей жизни и причина того, что Рай может начаться прежде конца света, прямо в нашем городе, прямо в нашей семье, прямо в нашем сердце.опубликовано econet.ru