Новый взгляд на СЦЕНАРНЫЕ ПОСЛАНИЯ от родителей ребенку

Экология потребления. Дети: Жизненный сценарий состоит из ряда решений. Эти решения принимаются ребенком в ответ на сценарные...

Глава из книги Й. Стюарта, В. Джойнса "ЖИЗНЕННЫЙ СЦЕНАРИЙ"

Жизненный сценарий состоит из ряда решений. Эти решения принимаются ребенком в ответ на сценарные послания о себе, других людях и мире в целом. Сценарные послания исходят главным образом от родителей ребенка.

В данной главе мы рассмотрим природу сценарных посланий и способы их передачи. Мы познакомимся с моделью "матрицы сценария", которая представляет собой стандартный метод анализа посланий, лежащих в основе любого сценария.

СЦЕНАРНЫЕ ПОСЛАНИЯ И МЛАДЕНЧЕСКОЕ ВОСПРИЯТИЕ

Важно помнить, что принимаемые ребенком сценарные решения – это его отклик на собственное восприятие происходящего в окружающем мире. Между тем, младенческое восприятие обусловлено младенческими особенностями эмоциональной сферы и младенческими особенностями проверки своих восприятий на соответствие действительности.

Следовательно, воспринимаемые младенцем послания, которые исходят от родителей и окружающего мира, могут сильно отличаться от тех же посланий, воспринимаемых взрослым. Еще не умея говорить, испуганное неожиданным громким звуком дитя может сделать вывод: "Кто-то там пытается меня убить!" На самом деле это родители радуются тому, какую уютную обстановку они создали своей ненаглядной малютке.

ВИДЫ СЦЕНАРНЫХ ПОСЛАНИЙ

• Сценарные послания могут передаваться вербально, невербально или двумя этими способами одновременно.

• Как вербальные, так и невербальные послания могут включать в себя элемент для подражания.

• Вербальные послания могут передаваться в форме указаний или оценочных определений.

Вербальные и невербальные послания

До того как младенец начнет улавливать содержание слов, он интерпретирует послания других на основе невербальных сигналов, которыми эти послания сопровождаются. Малое дитя тонко воспринимает выражения лица, напряжения тела, движения, интонации голоса и запахи.

Если Мама нежно прижимает к себе малыша, предоставляя ему свое тело в качестве опоры, он скорее всего воспримет ее послание как "я принимаю тебя и люблю!" Если же она напряжена и жестко держит его как бы около себя, он может прочесть ее послание иначе: "Я отвергаю тебя и не хочу, чтобы ты меня касался!" Мать при этом может совершенно не сознавать ни своего напряжения, ни зазора между собой и ребенком.

Иногда младенец может извлекать сценарные послания из окружающих событий, не связанных с родителями. Громкие звуки, неожиданные движения, разлука с родителями во время пребывания в больнице, – все это может казаться ребенку угрозой его жизни. Поскольку же он считает, что происходящим управляют родители, то может придти к выводу, что эти угрозы также исходят от них.

Позже, когда ребенок начинает понимать речь, невербальные сигналы все равно продолжают оставаться для него важными составляющими сценарных посланий. Физическое наказание или угроза такового может означать для ребенка, что этот родитель отвергает его или, возможно, желает его смерти. При разговоре родителей с ребенком, он будет интерпретировать сценарный смысл сказанного в соответствии с сопутствующими невербальными сигналами. Вспомним третье правило общения Берна: в случае скрытых транзакций значимое послание передается на психологическом уровне.

Представьте себе первоклассницу, которая приходит из школы с только что полученной от учителя новой книгой для домашнего чтения. Она начинает читать ее родителям и спотыкается на незнакомом слове. Отец говорит: "Это слово ты прочла неверно". Данная фраза может сопровождаться самыми разными наборами невербальных сигналов. Каждый из них имел бы для ребенка иное значение в плане возможных сценарных решений.

Отец может говорить грубым громким голосом, скривив губы и недовольно сморщившись. При этом он может выбить книгу из рук дочери или даже дать ей тумака. Для ребенка такое послание значит: "Не желаю тебя видеть, лучше бы ты умерла".

Он мог бы произнести упомянутую фразу безразличным голосом, не отрываясь от газеты. Считав эти невербальные сигналы, она интерпретирует его послание так: "Ты для меня не представляешь интереса".

Он может сопровождать свои слова смешком и подмигиванием. Применяя стратегию Маленького Профессора, девочка может попробовать хихикнуть в ответ. Точно, Папа улыбнулся еще шире. Она поняла его послание: "Хочешь мне понравиться, играй дурочку".

Отец мог бы произнести эту фразу ровным голосом, сидя с ней рядом и указав на соответствующее слово пальцем. Затем он дал бы ей время вернуться к этому слову и перечитать его еще раз. В данном случае "марсианин" отца сообщает ребенку: "Когда ты думаешь – это хорошо".

Подражание

Маленькие дети внимательно наблюдают за тем, как ведут себя другие люди. Особо они отмечают, как общаются между собой Папа и Мама, а также как они относятся к другим членам семьи. С помощью стратегий Маленького Профессора ребенок постоянно пытается получить ответ на вопрос: "Как мне лучше всего добиться того, что я хочу?"

Возможно, маленькая девочка замечает: если Мама хочет что-то от Папы, то чтобы добиться своего она сперва затевает ссору, а затем плачет. Ребенок делает для себя вывод: "Чтобы получить от людей, особенно от мужчин, то, что я хочу, мне нужно сперва с ними поругаться, а затем расплакаться".

Допустим, у маленького мальчика был брат, который умер. Он отмечает, что его родители каждую неделю носят цветы на кладбище. У них почти все время печальный вид и, похоже, они больше думают о том сыне, который умер, чем о том, который еще жив. Ребенок делает вывод: "Все внимание достается мертвым". Он еще не понимает, подобно взрослому, что смерть – это конец. Поэтому может решить: "Чтобы родители были внимательны ко мне так, как я хочу, мне надо умереть, как это сделал мой брат".

Указания и оценочные определения

Сценарные послания могут иметь форму прямых указаний: "Не мешай! Делай, что тебе говорят! Марш отсюда! Поторопись! Не капризничай! Если с первого раза не вышло, пробуй еще, еще и еще!" Большинство родителей засыпают своих детей сотнями подобных указаний. Сценарный потенциал такого рода посланий будет зависеть от частоты их повторения и сопутствующих им невербальных сигналов.

В других случаях ребенку могут говорить не что он должен делать, а что он собой представляет. Такие послания называются оценочными определениями:

• "Балбес!"
• "Ты моя маленькая девочка!"
• "Ты кончишь в тюрьме."
• "Тебе это не по силам."
• "Ты хорошо читаешь!".

Все это примеры оценочных определений, сообщаемых непосредственно ребенку. Их содержание может быть положительным или отрицательным. Их сценарный потенциал, как и во всех остальных случаях, зависит от сопутствующих невербальных сигналов. Резко произнесенное и сопровождаемое шлепком оценочное определение "Балбес!" передает сценарное послание, отличное от того же определения, произнесенного спокойным голосом, с улыбкой и ласковым похлопыванием по плечу.

Иногда оценочные определения могут даваться косвенно. Это происходит в случаях, когда родитель говорит с кем-то о своем ребенке в его присутствии, или когда ребенок впоследствии узнает о таком разговоре.

• "Это спокойный ребенок."
• "Джил такая умница!"
• "Ты же знаешь, он слабенький мальчик."
• "Нас беспокоит, что она такая испорченная."
• "Отец говорит, что от тебя житья нет."

Именно такого рода косвенные оценочные определения чаще всего воспринимаются ребенком как сильные сценарные послания. Родители в его глазах управляют реальностью. И когда ребенок слышит, как они сообщают другим людям, каков он, он принимает их слова за чистую монету, полагая, что так оно и есть.

В некоторых семьях оценочные определения передаются из поколения в поколение посредством посланий на психологическом уровне. Последние могут основываться на таких признаках, как имя ребенка или его положение в семье.

Например, Эллен обратилась к психотерапевту с жалобами на страх сойти с ума. Благодаря анализу своего сценария она отметила, что в ее семье были еще две женщины, которых звали Эллен: тетя и бабушка. Обе они помутились рассудком примерно в возрасте Эллен. Сообщение на психологическом уровне, которое никогда не произносилось вслух, гласило: "В нашем роду все, кого зовут Эллен, сходит с ума в 35 лет."

Травматическое событие и повторяющиеся послания

Ребенок может принять главное сценарное решение в ответ на единичное событие, в котором он усматривает особую угрозу. Скажем, маленькая девочка стала жертвой сексуального насилия со стороны отца. Она может воспринять этот единичный эпизод как сверхмощное сценарное послание и решить: "Я никогда больше не буду доверять мужчинам".

Период разлуки с матерью в раннем детстве нередко становится поводом для невербальных решений типа: "Я никому не могу доверять" или "Люди хотят, чтобы я умер". Некоторые терапевты считают, что сильное влияние на сценарные решения ребенка оказывает и такое единичное травматическое событие, как его появление на свет.

Однако чаще сценарные решения принимаются не сразу, а по истечении некоторого периода, в ответ на какие-то постоянно повторяющиеся послания. Скажем, младенец тянется к Маме, а она отворачивается от него. Он тянется вновь, и опять не находит взаимности. Лишь после того, как это повторится много раз, он может прийти к выводу: "Мама не хочет, чтобы я к ней прикасался".

Маленькому мальчику, который услышал определение "это стеснительный ребенок", возможно, потребуется слышать эту фразу вновь и вновь на протяжении месяцев и лет, прежде чем он твердо решит, что он и в самом деле стеснительный.

Эрик Берн сравнивал подобное накопление сценарных посланий со складыванием монет в столбик. Несколько монет в столбике лежат неровно. Чем больше таких монет, тем больше вероятность, что столбик упадет. Его может разрушить одна неловко положенная монета. Его могут разрушить и несколько слегка сдвинутых монет, особенно если все они сдвинуты в одном направлении от центра тяжести. Это наглядная иллюстрация того, каким образом сочетание травматических событий и повторяющихся посланий создает основу для жизненного сценария.

МАТРИЦА СЦЕНАРИЯ

У ваших матери и отца также были состояния Родителя, Взрослого и Ребенка. Они посылали вам сценарные послания из этих трех состояний Я. Принимая такое послание, вы "подшивали" его к какому-то из своих собственных состояний Я. Исходя из этого, Клод Штайнер разработал одну из важнейших моделей ТА –матрицу сценария.

Послания, исходящие из состояния Родителя отца и матери, называются предписаниями ("контрзапретами") и составляют часть содержания вашего Родителя.

Усвоенные путем подражания послания Взрослого родителей или послания "о том, как", адресованные Взрослым родителей Взрослому ребенка, образуют программу.

Послания, исходящие из состояния Ребенка отца и матери, могут быть двух видов: запретительными и разрешительными. Они входят в состав содержания вашего состояния Ребенка.

Схемы матрицы сценария у разных авторов различаются мелкими деталями. Выше приведена ее сводная версия.

Предписания ("контрзапреты")

Первоначально эти послания от Родителя к Родителю были названы "контр-запретами", так как считалось, что они "идут вразрез" с последними. В настоящее время мы знаем, что иногда такие послания в самом деле могут противоречить запретам, но столь же часто могут и подкреплять их или не иметь к ним никакого отношения. Тем не менее первоначальный термин прижился и используется до сих пор.

Контрсценарий представляет собой совокупность решений, принятых ребенком в соответствии с контрзапретами или, попросту говоря, предписаниями. Предписания состоят из указаний о том, что нужно делать или не делать, а также суждений о людях и мире в целом. Все мы получаем тысячи подобных предписаний от родителей и родительских фигур. Вот несколько типичных предписаний:

• "Веди себя прилично!"
• "Не капризничай!"
• "Будь хорошей девочкой!"
• "Много работай!"
• "Ты должен быть лучшим в классе!"
• "Врать плохо."
• "Не выноси сор из избы."

Мы используем наш контрсценарий большей частью в положительном ключе, облегчая с его помощью себе жизнь и благополучно вписываясь в общество. Взрослыми людьми нам не нужно думать, прилично ли будет отрыгивать за столом или бросать объедки через плечо; знание об этом уже заложено в нашем положительном контрсценарии. Подобным же образом мы не перебегаем дорогу перед идущим транспортом и не суем руки в огонь.

Тем не менее, у большинства из нас есть несколько контрсценарных посланий, которые мы решили использовать в составе отрицательного сценария. Предположим, в уме у меня крутится Родительское предписание: "Много работай!" Я могу следовать ему, чтобы преуспеть в школе и институте. Я могу продолжать много работать и в своей профессиональной сфере, достигнув благодаря этому высокого положения.

Однако благодаря этому предписанию я могу также "сгореть на работе". Ради работы я могу пожертвовать отдыхом, здоровьем и друзьями. Если у меня роковой сценарий, я могу использовать предписание "много работай" для приближения развязки в форме язвы желудка, высокого давления или сердечного приступа.

Существуют пять предписаний, которые играют в контрсценарии особую роль. Вот они:

• Будь Совершенным/Совершенной;

• Будь Сильным/Сильной;

• Упорно Пытайся;

• Нравься (другим);

• Торопись.

Они называются директивными посланиями или просто директивами (досл. "драйверами", "тем, что ведет" – прим. пер.). Термин "директива" используется потому, что ребенок ощущает настоятельную необходимость следовать этим предписаниям. Он убежден, что пока руководствуется директивой, он ОК.

Упомянутые пять посланий входят в контрсценарий каждого человека, но в разных пропорциях. Когда я внутренне прислушиваюсь к директивному посланию, я непроизвольно демонстрирую типичный набор поведенческих проявлений, предписанных данной директивой. Соответствующие пять форм директивного поведения у всех людей одинаковы. Изучая директивные поведенческие проявления человека, можно с уверенностью предсказать некоторые важные черты его сценария. 

Программа

Программа состоит из посланий о том, как делать то или иное. При заполнении матрицы сценария мы начинаем эти послания со слов "вот как..." Каждый из нас усвоил тысячи таких программных посланий от родителей и родительских фигур. Например, "Вот как...

• считают до 10;

• пишется твое имя;

• делают кашу;

• завязывают шнурки;

• ведет себя мужчина (женщина);

• понравиться;

• стать первым учеником в классе;

• скрывать свои чувства".

Как и в случае контрсценария, большую часть наших программных посланий мы используем в конструктивном, положительном ключе. Но мы можем нести в себе также какие-то отрицательные программы. Например, мальчик может научиться, подражая отцу, "как трудиться в поте лица, надорваться и умереть молодым". Маленькая девочка может научиться у матери, "как не давать волю чувствам и прожить остаток своих дней в глубокой депрессии."

На схеме матрицы эти отрицательные программы точнее было бы изобразить как послания, которые исходят из зараженного Взрослого родителя и запечатлеваются в зараженном Взрослом ребенка. Многие из посланий "о том, как" также лучше было бы рассматривать в качестве содержания Маленького Профессора (В1) родителя, которое запечатлевается в В1, а не В2 ребенка. Но такие подробности на схеме обычно не указываются.

Запрещения и разрешения

Представьте мать и ее новорожденное дитя. Ухаживая за ним, она может воспроизводить послания, запечатленные в ее состоянии Родителя, например: "Детей нужно защищать. Ребенок ни в чем не должен нуждаться". Большую часть времени она может находиться в состоянии Взрослого, следуя тем приемам ухода за ребенком, о которых она прочитала в книгах. Но что происходит в ее состоянии Ребенка?

Когда мать возвращается в прошлое и припоминает свое детство, у нее может возникать чувство: "Вот здорово! Появился еще один малыш, и с ним можно поиграть!" Обмениваясь поглаживаниями с ребенком, она может испытывать радость подобную той, которую испытывала при обмене поглаживаниями в детстве. Улавливая ее невербальные послания, младенец может заключить: "Мама хочет меня и ей нравится, что я к ней прикасаюсь."

Говоря языком сценария, мать дает своему младенцу разрешения, – в данном случае разрешение существовать и разрешение прикасаться.

Но Ребенок матери может чувствовать и нечто иное: "Это опасно. Появился новый малыш, теперь он наверняка будет в центре внимания. А если оно мне понадобится? Хватит ли на всех внимания?" Воспроизводя эти нецензурированные чувства и потребности времен своего собственного младенчества, мать может быть напугана появлением новорожденного и злиться на него. В глубине своего состояния Ребенка она может захотеть избавиться от младенца или даже убить его.

Скорее всего, она совершенно не будет сознавать этих чувств. В своем сознании и с точки зрения любого внешнего наблюдателя она будет любящей и заботливой матерью.

Но младенец читает ее чувства, как открытую книгу. Тонко различая невербальные сигналы, он улавливает страх и гнев Мамы. Со временем он может прийти к выводу: "Мама не хочет, чтобы я к ней прикасался. На самом деле она хочет, чтобы меня и близко не было".

Эти отрицательные послания, исходящие от Ребенка родителя, служат примерами запретов. В данном случае мы имеем запрет на существование и запрет на прикосновение ("не существуй" и "не прикасайся").

Будучи взрослым, каждый из нас несет в себе определенный набор запретов и разрешений, запечатленных в нашем состоянии Ребенка. Решения, которые мы принимаем в ответ на эти послания, служат основной составляющей фундамента нашего жизненного сценария. Весь этот комплекс из запретов и разрешений в сочетании с принятыми на их основе ранними решениями иногда называют собственно сценарием.

Отличие запрещений/разрешений от предписаний

Как на практике отличить отрицательное предписание от запрета? Или положительное предписание от разрешения? Они различаются в двух отношениях.

Предписания имеют вербальную природу, тогда как запрещения/разрешения (первоначально) довербальны. Если вы прислушаетесь к тому, что происходит у вас в голове, то сможете услышать ваши предписания, произносимые в форме слов. Нередко вы сможете услышать даже, кто именно из родителей или родительских фигур произнес их вам впервые.

Если вы поступите вопреки предписанию и вновь прислушаетесь, то скорее всего услышите вербальную взбучку от соответствующей родительской фигуры.

Напротив, запреты и разрешения не обязательно слышатся в форме слов. Вы воспринимаете их в форме эмоций и телесных ощущений, которые отражаются затем на вашем поведении.

Если вы поступите вопреки запрету, то скорее всего почувствуете физическое напряжение или дискомфорт. Например, у вас может начаться сердцебиение, вы можете покрыться испариной, или у вас засосет под ложечкой. Как правило, вы находите любые поводы, чтобы избежать поведения, нарушающего запрет. Эти поводы могут казаться вам Взрослыми, но на самом деле представляют собой рационализацию.

Допустим, к примеру, младенцем я усвоил от матери запрет "не прикасайся", и принял решение, что от людей лучше держаться подальше. Теперь, уже будучи взрослым, я принимаю участие в инкаунтер-группе. Ведущий предлагает нам закрыть глаза, найти на ощупь какого-нибудь партнера, и узнать, что это за человек, исследуя ощупью его руку. Я покрываюсь легкой испариной и мой пульс учащается. Почувствовав, что кто-то коснулся моей руки, я открываю глаза и говорю: "Хм. Не вижу смысла в этом упражнении. Для чего оно нужно, как вы думаете?"

Иногда запреты также можно услышать в форме слов. Например, человек, усвоивший запрет "не существуй", может вспомнить, как родители говорили ему нечто вроде "И зачем ты только на свет появился!" или "Чтоб ты сдох!"

Также интересно: Коварная частица "НЕ": не делай, не трогай, не бегай!  Что нужно говорить детям, чтобы они выросли действительно счастливыми

Запрещения/разрешения даются в раннем детстве, а предписания позже. Запрещения/разрешения относятся к более ранней стадии развития ребенка, чем предписания. Именно с этим связано их различие как "вербального и довербального". Запрещения и разрешения ребенок усваивает в основном до того, как начинает говорить. Точно указать конечную границу этого периода нельзя. Мы нашли, что запреты продолжают восприниматься вплоть шести-восьми лет. Предписания усваиваются в возрасте от трех до двенадцати лет.опубликовано econet.ru