Дэниел Гоулман: Внимание — это мускул, который необходимо тренировать

Источник: vnimatelnost.com 24210

Рейтинг: 0.0 из 5
0.0
0.0
0.0
0.0
0.0

Экология сознания. Люди: В своей статье для американского журнала Mindful Гоулмен рассказывает том, какую огромную роль играет в нашей жизни внимание, и как его развить...

Новая книга Дэниела Гоулмана, которая пока вышла только на английском, называется "Focus: The Hidden Driver of Excellence" («Фокус: Скрытый механизм превосходства»).

В своей статье для американского журнала Mindful Гоулмен рассказывает том, какую огромную роль играет в нашей жизни внимание, и как его развить, когда вокруг все направлено на то, чтобы постоянно нас отвлекать: от мультазадачности на работе до социальных сетей и телевидения.

Наблюдать за Джоном Бергером — штатным детективом в одном из крупных нью-йоркских универмагов в Верхнем Вест-Сайде — когда он работает, это все равно что наблюдать за самим вниманием в действии. Одетый в неприметный черный костюм и белую рубашку с красным галстуком, с рацией в руках, он следит за посетителями, слоняющимися по первому этажу, постоянно переводя взгляд с одного человека на другого. Его можно назвать «глазами» этого магазина.

Это чрезвычайно трудная задача. На этаже в каждый момент времени больше 50 человек, перемещающихся от одного прилавка с ювелирными украшениями к другому, рассматривающих шарфы Valentino и перебирающих сумочки Prada. И пока они скользят взглядами по вещам, Джон не сводит взгляда с них.

Он вальсирует среди покупателей, на несколько секунд останавливается у прилавка с кошельками и окидывает взглядом зал, затем стремительно перемещается к своей выигрышной позиции у входа, чтобы затем почти незаметно проскользнуть в угол, где выступ стены позволяет ему изучить подозрительное трио, привлекшее его внимание.

Что он выcматривает? «То, как двигаются их глаза или тело, — объясняет Джон. — Они отличаются у тех, кто задумывает кражу». Он также ищет покупателей, которые почему-то столпились вместе, или одиночек, озирающихся по сторонам. «Я так давно этим занимаюсь, что просто вижу знаки, которые указывают на воришку», — говорит Бергер.

Чтобы обнаружить эти знаки, он сосредотачивает свое внимание на каждом из 50 покупателей, и в этот момент полностью игнорирует 49 других и все, что их окружает — подлинный образец концентрации в море всевозможных объектов, отвлекающих внимание.

Такое панорамное осознавание происходящего, вкупе с постоянной бдительностью — не появится ли редкий, но выразительный сигнал об опасности — требует задействовать сразу несколько разновидностей внимания:

устойчивое,
быстро переключающееся,
ориентирующееся.

Каждая из этих разновидностей внимания задействует совершенно уникальную нейрональную сеть мозга, и каждая — важный инструмент нашего ума.

Способность Джона сканировать пространство вниманием в поисках малейшего сигнала тревоги — это одна из граней внимания, заслуживающая пристального научного изучения. Первые исследования того, что позволяет человеку оставаться бдительным, начались во время Второй мировой войны, когда военным потребовалось выяснить, как научить операторов радарных установок оставаться внимательными на протяжении многих часов дежурства. Оказалось, что большинство операторов пропускает сигналы в конце своего дежурства, когда их внимание ослабевает.

Современные исследования внимания выходят далеко за рамки изучения только бдительности, так как именно наши навыки управления вниманием определяют то, насколько хорошо или плохо мы будет справляться с любой задачей. Если они нарушены, мы вряд ли преуспеем; если внимание натренировано, мы добьемся превосходства.

С нейробиологической точки зрения такое тонкое качество, как внимание, встроено в бессчетное количество психических функций. Вот лишь краткий список:

понимание,
память,
обучение,
ощущения от органов чувств и осознание, почему мы это чувствуем,
понимание эмоций других людей,
способность легко взаимодействовать с окружающими.

И когда мы обнаруживаем воздействие этого невидимого фактора на нашу эффективность, мы начинаем лучше видеть все преимущества тренировки внимания и начинаем лучше понимать, как это сделать.

Обычно мы замечаем лишь плоды работы нашего внимания: идеи, хорошие или плохие, яркие мгновения — манящую улыбку или аромат утреннего кофе — не замечая при этом сам луч осознавания, скрывающийся за ними. Таким образом, внимание представляет собой ценное, но не слишком заметное и потому недооцененное качество, которое современная когнитивная наука изучает во всех его многочисленных проявлениях, включающих в себя концентрацию, выборочное внимание, открытое осознавание, а также способность ума разворачивать внимание внутрь организма и отслеживать внутренние психические функции.

На этих базовых механизмах нашей психической жизни строятся все наши жизненно важные способности. Одна из них — это самоосознавание, которое позволяет нам развить искусство управления собой. Еще одна — эмпатия, базовое качество, на котором строятся все человеческие отношения. Это также базовые основания эмоционального интеллекта.

Когда мы начинаем соотноситься с внешним миром, мы сонастраиваемся со сложными внешними системами, которые во многом определяют и ограничивают наш внутренний мир. Этот внешний фокус внимания сталкивается с неявным вызовом — необходимостью приспосабливаться к этим важным системам. А наш мозг совсем не приспособлен для решения подобных задач, и как следствие мы начинаем терять себя.

Однако осознавание системных контекстов может позволить нам ухватить принципы работы систем как целого — от организационных систем и экономических до глобальных процессов, поддерживающих жизнь на нашей планете. Если мы хотим прожить свою жизнь хорошо, нам нужен живой и вниматльный ум, способный удерживать три типа фокуса:

внутренний,
внешний,
направленный на других.

Например для того, чтобы руководители могли добиться выдающихся результатов, им необходимы все эти три типа фокуса. Внутренний фокус внимания позволяет нам сонастроиться с собственной интуицией и базовыми ценностями. Фокус внимания, направленный на других, оттачивает наши связи с другими людьми. А внешний фокус внимания помогает нам прокладывать свой путь в большом мире.

Руководитель,

утративший связь со своим внутренним миром и ориентирующийся лишь на внешние факторы, будет не в состоянии контролировать самого себя;
тот, кто слеп по отношению к другим людям, будет невежественным;
а равнодушный к влиянию больших систем, внутри которых он вынужден действовать, будет постоянно получить удары по «больным местам».

Но равновесие между этими тремя типами фокусировки внимания может быть полезно не только руководителям. В английском языке слово «внимание» — attention — происходит от латинского attendere, что означает «устремляться» (спорный тезис, так как в латинском есть глаго attendo, который означает «простирать», но нет глагола attendere, который есть в итальянском и означает «ждать» и «обращать внимание» — прим. пер.). Внимание — это то, что соединяет нас с внешним миром, оформляет и определяет наш опыт.

Когнитивные нейроученые Микаэль Познер и Мэри Ротбарт пишут, что

«внимание обеспечивает работу механизмов, которые лежат в основании наших процессов осознавания внешнего мира и нашей способности по собственной воле управлять собственными мыслями и чувствами».

Энн Трейсман, одна из старейшин в области исследования внимания, отмечает, что именно то, как мы разворачиваем и направляем свое внимание, определяет то, что мы видим.

Мгновения человеческого общения на грани вымирания

Мы едем на пароме на небольшой остров для прогулок. Маленькая девочка, едва достающая своей маме до талии, обнимает ее и крепко сжимает в своих объятиях. Однако мать не только не отвечает на эти объятия, но, кажется, даже не замечает их — все ее внимание полностью поглощено айпэдом.

Спустя несколько минут я сажусь в такси-минивэн в компании девяти студенток, которые тоже отправляются на уикэнд. Едва они успевают занять свои места, как вечерний сумрак минивэна подсвечивается мерцанием их айфонов и планшетов. Время от времени они обмениваются бессвязными репликами, не переставая пролистывать обновления в Facebook или отправлять смс. Но по большей части в такси всю дорогу стоит тишина.

Равнодушие мамы маленькой девочки и тишина, в которой едут отдыхать девять студенток — это симптомы того, как технологии все более завладевают нашим вниманием и разрушают наши связи с другими людьми. И сегодня это стало нормой. В самом начале этого десятилетия (в 2010-м году) средний подросток оправлял в месяц примерно 3417 смс, что в два раза больше, чем за два-три года до этого. Средний американский подросток сегодня получает и отправляет более 100 сообщений в день, примерно по 10 смс каждый час. Я даже видел парнишку, который ухитрялся отвечать на смс во время езды на велосипеде.

Современные дети, впервые в человеческой истории, растут в новой реальности — в реальности, когда они взаимодействуют с машинами гораздо больше, чем с живыми людьми. Это вызывает беспокойство по нескольким причинам.

Во-первых, нейронные контуры мозга ребенка, отвечающие за социальные и эмоциональные связи, развиваются в процессе каждой встречи и каждого разговора на протяжении дня. И именно качество этих взаимодействий определяет активность этих контуров; чем меньше времени ребенок проводит общаясь с живыми людьми, и чем больше — уставившись в слепящий экран, тем хуже развиваются эти контуры.

Чрезмерная зависимость от гаджетов может нам дорого стоить — потому что только во время встреч с живыми людьми мы учимся «читать» невербальные сигналы. Новая поросль обитателей цифрового мира может быть крайне сообразительной за клавиатурой, но они становятся совершенно неуклюжими, когда речь заходит о понимании поведения других людей в непосредственном общении и в реальном времени. Особенно, когда эти другие люди не понимают и пугаются поведения, при котором их собеседник вдруг посреди фразы начинает отвечать на смс.

Один мой знакомый студент колледжа признался, что жизнь в виртуальном мире твитов, обновлений статуса и размещения фотографий обеда может быть довольно одинокой и изолированной. Он видит, что его одногруппники теряют простейшие навыки общения, не говоря уже о том, чтобы вести долгие задушевные разговоры, которыми когда-то были отмечены студенческие годы многих поколений.

По его словам, «ни один концерт, ни одна вечеринка или день рождения не могут доставить подлинного удовольствия, если при этом он не запротоколирует происходящее» — чтобы те, с кем он связан в своем виртуальном мире, могли оценить, как ему весело, и как это было круто.

Вторая важная причина для беспокойства связана с тем, что именно способность сохранять внимание — натренированность этого когнитивного мускула — позволяет нам следить за развитием сюжета или видеть всю свою задачу от начала до конца, учиться и творить. В некотором роде, те бесконечные часы, которые молодые люди проводят за своими цифровыми устройствами, могут помочь им развить некоторые специфические навыки внимания. Но существует много вопросов и опасений относительно того, как именно эти же самые часы могут повлиять на недостаточность базовых психических функций.

Одна из школьных учителей рассказала мне, что на протяжении десятилетий все школьники в восьмом классе читали «Мифологию» Эдит Хамильтон. И всегда ее ученики любили эту книгу. Но пять лет назад что-то изменилось. «Я заметила, что дети больше не в восторге от чтения. Даже мои самые лучшие ученики не могли по настоящему увлечься этой книгой, — рассказала учительница. — Они стали говорить мне, что им слишком трудно читать. Что предложения слишком длинные и сложные. Что у них уходит очень много времени на чтение одной страницы».

Эта школьная учительница задумалась, не является ли происходящее с ее учениками следствием того, что большую часть времени они отправляют и получают короткие, обрывистые сообщения. Один из ее учеников признался, что за прошедший год он провел примерно 2000 часов за компьютерными играми. «Невозможно учить детей правилам расставления запятых, когда ты при этом соревнуешься с World of WarCraft», — заключает она в беседе со мной.

Оскудение внимания

Но и взрослые платят цену за ухудшение своего внимания. Рекламный представитель крупной радиовещательной компании жалуется, что «еще несколько лет назад я мог сделать пятиминутную презентацию для рекламного агентства. Сегодня я должен уложиться в полторы минуты, потому что в противном случае они все начнут проверять свои телефоны: нет ли пропущенных звонков или сообщений».

Профессор колледжа, преподающий историю кинематографии, рассказал мне, что в данный момент он читает биографию одного из своего кумиров, легендарного французского кинорежиссера Франсуа Трюффо. «Но при этом я не могу спокойно прочитать больше двух страниц, — признается профессор. — Меня так и подмывает проверить почту — нет ли новых писем. Мне кажется, я теряю способность надолго удерживать на чем-либо концентрацию внимания».

Социолог Эрвинг Гоффман, искусный наблюдатель социальных взаимодействий, дал этой неспособности сопротивляться желанию проверить почту или Facebook вместо того, чтобы сохранять внимание на человеке, с которым мы общаемся в данный момент, емкое название — «вдали». Когда мы «вдали», мы демонстрируем нашему собеседнику, что «не заинтересованы в том, что происходит в данный момент здесь и сейчас».

В 2005 году организаторы третьей конференции All Things D(igital) были вынуждены выключить wi-fi в главном зале для докладов, потому что судя по мерцанию лэптопов никто в аудитории вообще не обращал внимание на происходящее на сцене. Участники были «вдали», в состоянии, которое один из них описал как «непрерывное частичное внимание», своего рода психическую размытость, спровоцированную перегрузкой от огромного количества источников информации — докладчиков на сцене, других людей в зале, работы, которой они занимались на своих лэптопах.

Сегодня в рамках борьбы с этим «частичным вниманием» во многих компаниях Кремниевой долины действует негласное правило: на всех совещаниях и встречах запрещается пользоваться компьютерами, телефонами и любыми другими цифровыми устройствами.

Одна из топ-менеджеров в крупном издательстве признается, что если она не проверяет постоянно свой мобильный на предмет наличия нового смс, то «у нее возникает такое нервное ощущение, как будто она что-то упустила. Я знаю, что это неправильно проверять все время свой телефон, когда ты с кем-то разговариваешь, но это как зависимость».

В результате они с мужем заключили соглашение: едва оказавшись дома, они прячут свои мобильные в ящик комода. «Потому что если телефон лежит передо мной, я просто не могу удержаться; мне просто необходимо его проверить. Но зато теперь, когда телефоны спрятаны, мы с мужем наконец стали действительно проводить время друг с другом здесь и сейчас. Мы начали разговаривать».

Фокус нашего внимания непрерывно подвергается атаке всевозможных отвлекающих факторов, как внешних так и внутренних. И весь вопрос заключается в том, какую цену мы платим за свою невнимательность? Топ-менеджер в одной из финансовых корпораций говорит: «Когда я замечаю, что во время важных встреч мое внимание опять отвлеклось, я задаю себе вопрос — какие возможности я только что упустил?».

Один из моих коллег-врачей рассказал мне, что его пациенты признаются — они лечат сами себя таблетками от синдрома дефицита внимания и нарколепсии, потому что в противном случае им не удается справиться с работой. По словам одного из юристов, «если бы я не пил эти таблетки, я бы просто не смог читать мои контракты от начала до конца».

И если раньше пациент действительно должен был доказать, что ему нужны эти лекарства, сегодня многие врачи относятся к ним как к обычным добавкам для улучшения рабочих показателей. Согласно статистике, все больше подростков симулирует синдром дефицита внимания для того, чтобы получить рецепт на лекарства. Химия стала для многих кратчайшим и единственным способом усилить свою внимательность.

Натиск огромного количества входящих данных приводит к появлению небрежных попыток как-то их оптимизировать: вроде сортировки электронных писем по заголовкам, беглого просмотра сообщений и напоминаний, и пропуска большинства голосовых сообщений.

Экономист Герберт Саймон, получивший за свои труды Нобелевскую премию, предсказывал все это еще в 1977 году, описывая грядущую информационную эпоху. Он предупреждал, что «информация поглощает внимание тех, кому она предназначена. И поэтому богатство информации приводит к оскудению внимания».

Медитация и внимание

Хорошие новости относительно внимания поступают из лабораторий нейроученых и школьных классов — исследования указывают на различные возможности тренировки этого жизненно важного мускула нашего разума. Внимание действительно работает как мускул: если вы его не используете, оно атрофируется; если вы его тренируете, оно растет.

Различные практики тренировки внимания:

запоминание,
устойчивая концентрация,
однонаправленная медитация с фокусом на каком-то предмете,
разумное использование технологий компьютерных игр —

могут помочь развить и отточить мускул вашего внимания, и даже восстановить ваш изголодавшийся по сфокусированному вниманию мозг.

Практика внимательности — один из самых важных инструментов, которыми сегодня пользуются для усиления и развития внимания. На данный момент существует масса плохих, средних и выдающихся научных исследований практики внимательности, результатом которых стала смесь из сомнительных и поистине блестящих методологических подходов, некоторые из которых способны стать золотым стандартом в исследованиях подобного рода.

Поэтому я обратился к моему старому другу Ричарду Дэвидсону — основателю и председателю «Центра исследования здоровья ума» в Вайсмановском центре университета Висконсин-Мэдисон — и попросил его описать те явные преимущества для нашего внимания, которые дает нам регулярная практика внимательности.

«Практика внимательности усиливает работу классической нейрональной сети внимания, которая расположена в лобно-теменной зоне мозга и отвечает за распределение нашего внимания, — объясняет Дэвидсон. — Эти основные нейронные контуры, которые связаны с базовыми проявлениями нашего внимания: способностью перенести фокус внимания с одного предмета на другой и затем, по своему желанию, сохранять этот фокус на новом предмете».

Еще одно важное улучшение, на которое указывает Дэвидсон, связано с усилением выборочного внимания. Выборочное внимание позволяет нам фокусироваться на том, что действительно важно, не отвлекаясь на фоновые события вокруг — например, в данный момент благодаря этой вашей способности вы продолжаете читать эти строки и понимаете смысл написанного, вместо того, чтобы отвлечься на звуки вокруг вас или просто перейти на другой сайт. Именно выборочное внимание составляет сущность когнитивного контроля.

Хотя на данный момент мне известно всего несколько действительно хороших исследований воздействия практики внимательности на детей, профессор Марк Гринберг из государственного Университета Пенсильваннии, занимающийся вопросами человеческого развития, утверждает, что «накоплено много заслуживающих доверия данных о том, что у взрослых медитация внимательности оказывает влияние на нейрональные сети, связанные с вниманием». Гринберг занимается исследованием воздействия этой практики на детей и подростков, и хотя пока он очень острожен в своих высказываниях, он говорит, что «результаты внушают оптимизм».

Одно из преимуществ, которое практика внимательности дает студентам, заключается в том, что она усиливает их способность лучше понимать то, что они учат. Блуждающий ум оставляет дыры в нашем понимании.

Навык мета-осознанности или мета-внимательности может, в свою очередь, послужить противоядием от блужданий ума. Мета-внимательность — это внимание к вниманию, это способность замечать, когда мы отвлеклись и больше не обращем внимания на то, на что должны были обратить. А когда мы это заметили, мы можем вернуть внимание к изначальному объекту.

Психиатр Дэниэл Сигел из калифорнийского Университета в Лос-Анджелесе называет это возбуждение нейронов, которое одновременно помогает нам настроиться на восприятие наших внутренних процессов и других людей, «резонансным контуром». И считает, что практика внимательности значительно усиливает работу этого контура. Практика внимательности усиливает связи между префронтальной исполнительной зоной и миндалиной, особенно те связи, благодаря которым можно контролировать эмоциональные импульсы.

Также интересно: Как наш мозг чистит память

Эмоциональные шрамы и Тканевая память

Усиленная исполнительная функция расширяет зазор между импульсом и действием, отчасти именно благодаря возникновению мета-осознанности: способности наблюдать наши собственные психические процессы, а не быть поглощенными ими. И благодаря этому у нас появляется пространство для выбора, которого у нас не было раньше: мы можем контролировать проблемные импульсы, которые до этого брали над нами верх.опубликовано econet.ru