Женщины, огонь и другие опасные вещи

Одной из базовых работ по когнитивной лингвистике является книга Джорджа Лакоффа «Женщины, огонь и опасные вещи: что категории языка говорят нам о мышлении» (Women, Fire, and Dangerous Things: What Categories Reveal about the Mind), опубликованная в 1987.

В данном труде Лакофф предлагает новый взгляд на категоризацию как одну из базовых когнитивных операций.

В своем исследовании он опирается на результаты работы Элеоноры Рош (1978, Cognition and Categorization), которая выдвигает теорию прототипов и категорий базового уровня. Рош предполагает, что сходство между членами категории распознается скорее с помощью чувственного восприятия, нежели определяется логически. 

Например, не все чашки имеют ручки и не все они используются для питья. Так, сосуды без ручек подаются в китайских ресторанах, а на спортивных соревнованиях вручаются чаши (кубки) за спортивные достижения.

Таким образом, Рош приходит к выводу, что смысл большинства повседневных понятий (или "естественных категорий") черпается не из их определяющих свойств, а из тех характеристик, которые свойственны их наиболее типичному члену.

Развивая данную теорию, Лакофф противопоставляет в своей работе традиционный взгляд на категории, «объективизм» и новую парадигму «экспериенциализм».

Согласно традиционному взгляду, «объективизму», мышление рассматривается как чисто логическая способность, имеющая дело в первую очередь с суждениями, которые могут быть истинными или ложными. Новый взгляд, предложенный когнитивными лингвистами, объясняет, что мышление является «воплощенным», т.е. структуры, образующие нашу концептуальную систему, имеют своим источником наш чувственный опыт и осмысляются в его терминах» [Лакофф, 2004, c.13]; наше восприятие и описание этого мира неразрывно связано с опытом нашего тела.

Провокационное название книги вызвало много споров, так как для западного читателя женщины, огонь и опасные вещи, помещенные в одну группу, воспринимаются как синонимичный ряд.

Этот вывод основывается на господствующем представлении, что вещи объединяются в категорию на основе общего признака. Далее, в своем анализе автор пытается показать ошибочность такого подхода.

Лакофф подчеркивает, что категоризация является одной из базовых операций мышления. Каждый раз, когда мы ведем речь о каком-либо предмете или действии, мы прибегаем к помощи категорий. Соответственно, «понимание того, как мы осуществляем категоризацию, является необходимым для понимания того, как мы мыслим и как мы действуем, и следовательно, необходимым для понимания того, что делает нас человеческими существами». [Лакофф, 2004, c.20].

Приведем пример из книги, ставший уже классическим - классификация вещей в мире, которая существует в традиционном варианте дьирбал - языке аборигенов Австралии, описанной Р. Диксоном (Dixon 1982):

«Всегда, когда в дьирбал в предложении употребляется имя существительное, ему должен предшествовать вариант одного из четырех слов: bayi, balan, balam, bala. При помощи этих слов классифицируются все объекты вселенной дьирбал, и для того, чтобы говорить на дьирбал правильно, говорящий должен использовать правильный классификатор перед каждым именем. Объекты разделяются на четыре категории.

I. Bayi: мужчины, кенгуру, опоссумы, большая часть змей, большая часть рыб, некоторые птицы, некоторые насекомые, луна, бури, радуги, бумеранги и т.д.

II. Balan: женщины, собаки, утконос, ехидна, некоторые змеи, некоторые рыбы, большинство птиц, светлячки, скорпионы, сверчки, волосатые гусеницы, все, связанное с водой или огнем, солнце и звезды, щиты и т. д.

III. Balam: все съедобные плоды и растения, на которых они растут, клубни, папоротники, мед, сигареты, вино, лепешки.

IV. Bala: части тела, мясо, пчелы, ветер, заостренные палки (оружие аборигенов), некоторые виды копий, большая часть деревьев, трава, грязь, камни, шумы и язык и т. д.

В большинстве случаев возможно проследить логические связи между объектами, принадлежащим одной категории. Но достаточно часто в одной из групп возникают объекты, которые, на первый взгляд, не относятся непосредственно к ней.

Диксон выявил интересный принцип, который Лакофф обозначает как «принцип мифа и веры»: Если некоторое имя имеет характеристику Х (на основании которой оно должно быть отнесено к некоторому классу), однако через миф или веру соединено с характеристикой У, то оно в общем случае принадлежит к классу, соотносящемуся с У, но не к классу, соотносящемуся с Х.

Например, птицы являются живыми существами, но они не относятся к классу I. Говорящие на дьирбал верят, что птицы - это души умерших женщин, поэтому они находятся в классе II.» [Лакофф, 2004, c.130-131].

Таким образом объект помещается в категорию не по общему признаку, а скорее опирается на опыт говорящего либо его верования. Знание, идущее от мифологии, имеет приоритет перед общим знанием.

«Все это позволяет предположить, что ответственность за включение огня в ту категорию, где находятся женщины, несет принцип области опыта. Это включение осуществляется посредством следующих связей: женщины (через миф) связаны с солнцем, которое (через релевантную область опыта) связано с огнем. Таким же образом можно связать опасность и воду. Огонь опасен, поэтому опасные вещи относятся к той же категории, что и огонь. Вода, которая гасит огонь, относится к той же области опыта, что и огонь, и поэтому находится в той же категории.» [Лакофф, 2004, c. 131].

Лакофф отмечает, что Диксон достиг замечательных результатов. Он показал, что то, что на взгляд западного человека выглядит как фантастическая классификация, с точки зрения людей, производящих эту классификацию, является систематическим и основанным на строгих принципах способом классифицировать вещи.

Данное исследование открывает широкие перспективы для когнитивной науки: ведь, изменяя само понятие категории, мы изменяем не только наше понятие о разуме, но также наше понимание мира.

С одной стороны, мы помещаем объекты и явления мира в различные категории, создавая таким образом картину Вселенной, которая объясняет её устройство для нас. Узнавая другие картины миры в иностранных языках, мы расширяем свою собственную.

С другой стороны, анализируя операции категоризации и когнитивные процессы, участвующие в них, мы можем лучше понять функционирование нашего мозга, и следовательно, самих себя. И в этом нам помогают достижения когнитивной науки, и в частности когнитивной лингвистики.

Это Вам будет интересно:

Техника «Падение» — освобождение от напряжения в отношениях с другими людьми

ТАЙНА попадания в зависимость

PS: Этот пример, вынесенный в заголовок статьи, лишь один из многочисленных в книге. Для заинтересовавшихся темой рекомендую обратиться к первоисточнику: книга написана простым доступным языком дает информацию к размышлению о том, как устроено наше мышление, и о его неразрывной связи с языком.опубликовано econet.ru

Автор: Софья Веретенникова