Когда стыд на вкус как материнская забота

Почему так сложно признать то, как ваша мать была виновна. Поток между маленькой девочкой и ее матерью должен быть односторонним, постоянно направляющим поддержку от матери к дочери. Само собой разумеется, что девочки полностью зависимы от физической, ментальной и эмоциональной поддержки своих матерей

Поток между маленькой девочкой и ее матерью должен быть односторонним, постоянно направляющим поддержку от матери к дочери. Само собой разумеется, что девочки полностью зависимы от физической, ментальной и эмоциональной поддержки своих матерей. Однако одна из многих граней материнской раны – это общая динамика, когда мать неадекватно зависима от ментальной и эмоциональной поддержки, которую обеспечивает ей дочь. Это смена ролей чрезвычайно вредит дочери, оказывая долгоиграющее влияние на ее самооценку, уверенность и чувство собственной ценности.

Элис Миллер описывает эту динамику в «Драме одаренного ребенка». Мать, родив ребенка, может бессознательно почувствовать, будто у нее наконец есть кто-то, кто будет безусловно любить ее, и начать использовать ребенка для удовлетворения своих собственных нужд, которые остались неудовлетворенными еще с ее детства. Таким образом на ребенка накладывается проекция матери его матери. Это ставит дочь в невыносимую для нее ситуации, где на нее навешивается ответственность за благополучие и счастье ее матери.

И тогда юной дочери приходится подавлять свои собственные нужды, возникающие в процессе ее развития, чтобы удовлетворять эмоциональные нужды матери.

Вместо того, чтобы опираться на мать как на надежную эмоциональную базу для исследований, от дочери ожидается, что она сама будет такой базой для своей матери. Дочь уязвима и зависима от своей матери в вопросе выживания, поэтому у нее небольшой выбор: либо подчиниться и удовлетворять нужды матери, либо в какой-то степени восстать против нее.

Когда мать наделяет свою дочь взрослыми ролями вроде заместителя партнера, лучшей подруги или терапевта, она эксплуатирует дочь.

Когда дочь просят выступить в роли эмоциональной опоры для ее матери, она больше не может полагаться на свою мать в мере, необходимой для удовлетворения ее собственных возрастных потребностей.

Есть несколько вариантов, как дочь может реагировать на такую динамику:

• «Если я буду очень, очень хорошей девочкой (послушной, тихой и ни в чем не буду нуждаться), тогда мама наконец меня увидит и позаботится обо мне» или
• «Если я буду сильной и буду защищать маму, она меня увидит» или
• «Если я дам маме то, что она хочет, она перестанет со мной так обращаться,» и так далее.

Во взрослой жизни мы можем проецировать эту динамику и на других людей. Например, на свои отношения: «Если я все время буду пытаться быть достаточно хорошей для него, он будет со мной в отношениях.» Или на работу: «Если я получу еще одно образование, я буду достаточно хороша для повышения.»

В таком случае матери вступают в конкуренцию со своими дочерями за право получать материнскую опеку.

Тем самым они транслируют убеждение, что материнской заботы или любви на всех не хватит. Девочки вырастают с верой в то, что любви, одобрения и признания очень мало, и чтобы заработать это, нужно надрываться. Позже, уже во взрослом возрасте они притягивают в свою жизнь ситуации, снова и снова проигрывающие этот шаблон. (Многие такие динамики влияют и на сыновей тоже.)

Дочери, на которых навесили родительские функции, лишены детства.

В таком случае дочь не получает одобрения себя как личности, она получает это только в результате выполнения определенной функции (облегчив матери ее боль).

Мы в ВКОНТАКТЕ! Подписывайтесь!

Матери могут ожидать от своих дочерей, что те будут выслушивать все их проблемы, и даже просить у дочерей утешения и заботы, чтобы справиться со своими страхами и тревогами взрослого человека. Они могут ожидать от дочерей, что те будут выручать их из проблем, разбираться с беспорядком в их жизни или с их эмоциональными расстройствами. Дочь может постоянно привлекаться в качестве посредника или решателя проблем.

Такие матери транслируют своим дочерям, что они как матери – слабые, перегруженные и неспособные справиться с жизнью. Для дочери это означает, что ее потребности, возникающие в процессе ее развития, чрезмерно перегружают мать, поэтому ребенок начинает обвинять себя за сам факт своего существования. Девочка таким образом получает убеждение, что она не имеет права на свои собственные потребности, не имеет права быть выслушанной или одобренной такой, какая она есть.

Дочери, на которых навесили родительские функции, могут цепляться за эту роль и во взрослой жизни из-за множества вторичных выгод. Например, дочь может получать одобрение или похвалу исключительно тогда, когда она исполняет роль воина в жизни матери или спасителя матери.

Заявление о своих собственных нуждах может угрожать отвержением или агрессией со стороны матери.

По мере взросления дочь может бояться, что мать слишком легко выбить из колеи, и из-за этого страха поэтому она может скрывать от матери правду о своих собственных потребностях. Мать может играть на этом, впадая в роль жертвы и заставляя дочь считать себя злодеем, если она смеет заявлять о своей собственной отдельной реальности. Из-за этого у дочери может сложиться неосознанное убеждение «Меня слишком много. Моё истинное «я» ранит других людей. Я слишком большая. Мне нужно оставаться маленькой, чтобы выжить, и чтобы меня любили.»

Хотя эти дочери могут принимать проекцию «хорошей матери» от своих матерей, иногда на них может проецироваться и образ плохой матери. Например, это может произойти, когда дочь уже готова эмоционально отделиться от матери как взрослый человек. Мать может неосознанно воспринять отделение дочери как повтор отвержения ее собственной матерью. И тогда мать может отреагировать с неприкрытой детской яростью, пассивными обидами или враждебной критикой.

Часто от матерей, которые так эксплуатируют своих дочерей, можно услышать «Моей вины в этом нет!» или «Прекрати быть такой неблагодарной!», если дочь выражает неудовольствие по поводу их взаимоотношений или пытается обсудить эту тему. Это тот случай, когда у дочери украли детство, навязав обязанность удовлетворять агрессивные потребности ее матери, а потом на дочь нападают за то, что она имела наглость предложить обсуждение динамики взаимоотношений с матерью.

Мать может просто не хотеть видеть свой вклад в боль дочери, потому что это слишком болезненно для нее самой. Часто такие матери также отказываются признавать, как на них повлияли отношения с их собственными матерями. Фраза «Не обвиняй свою мать» может использоваться, чтобы пристыдить дочь и заставить ее молчать о правде своей боли. 

Если мы как женщины действительно готовы заявить о своей силе, нам нужно увидеть, каким образом наши матери на самом деле были виноваты в нашей боли в детстве. И как взрослые женщины, мы сами несем полную ответственность за исцеление своих травм.

Тот, у кого сила, может и причинить вред, будь то намеренно или нет. Независимо от того, осознают ли матери тот вред, который они нанесли, и хотят ли видеть это, они все равно несут за это ответственность.

Дочери должны знать, что они имеют право чувствовать боль и заявлять о ней. Иначе истинное исцеление не произойдет. И они будут продолжать саботировать себя и ограничивать свою способность преуспевать и процветать в жизни.

Подписывайтесь! Мы в Одноклассниках!

Патриархат ущемлял женщин настолько, что, когда у них появлялись дети, они, изголодавшиеся и алчущие самоутверждения, одобрения и признания, искали любви у своих юных дочерей. Этот голод дочь никогда не сможет удовлетворить. И все же вот многие поколения невинных дочерей добровольно приносят себя в жертву, кладут себя на алтарь материнских страданий и голода в надежде, что однажды они станут «достаточно хорошими» для своих матерей. Они живут детской надеждой на то, что, если удастся «накормить мать», то мать в конце концов сможет накормить свою дочь. Этот момент никогда не наступит. Удовлетворить голод своей души можно, только начав процесс исцеления материнской травмы и отстаивая свою жизнь и свою ценность.

Нам нужно прекратить жертвовать собой ради своих матерей, потому что в конечном итоге наша жертва их не насытит. Насытить мать может только трансформация, которая находится по ту сторону ее боли и горя, с которыми ей нужно разобраться самой. Боль вашей матери – это ее ответственность, а не ваша.

Когда мы отказываемся признавать то, как наши матери могут быть виноваты в наших страданиях, мы продолжаем жить с чувством, что с нами что-то не так, что мы в чем-то плохи или ущербны. Потому что чувствовать стыд проще, чем отбросить его и посмотреть в лицо своей боли от осознания правды о том, как нас бросали или использовали наши матери. Так что стыд в этом случае – это просто защита от боли.

Наша внутренняя маленькая девочка предпочтет стыд и самоуничижение, потому что это сохраняет иллюзию хорошей матери.

(Держаться за чувство стыда – это для нас способ держаться за мать. Таким образом чувство стыда приобретает функцию ощущения материнской опеки.)

Чтобы наконец-то отпустить ненависть к себе и самосаботаж, нужно помочь своему внутреннему ребенку понять, что какую бы верность матери он ни сохранял, оставаясь маленьким и ослабленным, мать от этого не изменится и не станет такой, как ожидает ребенок. Нам нужно найти в себе мужество отдать своим матерям их боль, которую они просили нас нести за них. Мы отдаем боль, когда возлагаем ответственность на тех, кому она на самом деле надлежит, то есть, учитывая динамику ситуации, взрослому – матери, а не ребенку. Мы в детстве не несли ответственность за выбор и поведение окружающих нас взрослых. Когда мы это действительно осознаем, то сможем взять на себя полную ответственность за проработку этой травмы, признав, как она повлияла на нашу жизнь, чтобы мы смогли действовать по-другому, согласно своей глубинной природе.

Многие женщины пытаются пропустить этот шаг и перейти прямо к прощению и милосердию, на чем могут застрять. Невозможно действительно оставить прошлое позади, если не знаешь, что именно нужно оставить позади.

Почему так сложно признать то, как ваша мать была виновна:

• В детстве мы полностью зависели от родителей, от матери и не могли заявлять о своих потребностях;
• Дети биологически устроены таким образом, что сохраняют лояльность матери независимо от того, что она делает. Любовь к матери критически важна для выживания;
• Будучи одного пола с матерью, мы предполагаем, что она будет на нашей стороне;
• Мы смотрим на мать как на жертву ее собственных неразрешенных травм и культуры патриархата;
• Религиозные и культурные табу «почитай отца и мать своих» и «святость материнства», которые поселяют в нас чувство вины и заставляют детей молчать о своих чувствах.

Почему самосаботаж – это проявление материнской травмы?

• В качестве жертвы парентификации, мы превратно истолковываем связь с матерью (любовь, комфорт и безопасность) — эта связь создавалась в атмосфере самоподавления. (Быть маленькой = получать любовь);
• Таким образом у нас создается подсознательная связь между любовью к матери и самоуничижением;
• В то время как ваше сознание может хотеть успеха, счастья, любви и уверенности, ваше подсознание помнит об опасностях раннего детства, где быть большой, спонтанной и верной себе означало боль отвержения матерью;
• Для подсознания: отвергнутость матерью = смерть;
• Для подсознания: самосаботаж (быть маленькой) = безопасность (выживание).

Вот почему может быть так тяжело любить себя. Потому что отпустить свое чувство стыда, вины и самосаботаж –это по ощущениям как отпустить свою мать.

Исцеление материнской травмы – это о признании своего права на жизнь без дисфункциональных шаблонов, заложенных в раннем детстве в общении с матерью.

Это про то, чтобы честно задуматься о боли во взаимоотношениях с матерью ради своего исцеления и трансформации, на которые имеет право каждая женщина. Это про внутреннюю работу над собой, чтобы освободиться и стать такой женщиной, как вам предназначено. Это вовсе не об ожиданиях, что мать наконец-то изменится или удовлетворит ту потребность, которую она не могла удовлетворить, когда вы были ребенком. Как раз наоборот. Пока мы не посмотрим прямо и не примем ограничения своей матери и то, каким образом она навредила нам, мы застряли в чистилище, ожидая ее одобрения и в результате этого постоянно ставя свою жизнь на паузу.

Исцеление материнской травмы – это способ быть целостной и взять на себя ответственность за свою жизнь.

Недавно одна читательница оставила комментарий о том, как она больше 20 лет исцеляла свою материнскую травму и, хотя ей пришлось отдалиться от своей собственной матери, ее огромный прогресс в исцелении позволил ей выстроить здоровые отношения со своей юной дочерью. Она прекрасно описала суть этого, когда сказала о своей дочери: ‘Я могу быть для нее твердой опорой, потому что я не использую ее в качестве эмоциональных костылей.’

Хотя в процессе исцеления материнской травмы могут возникать конфликты и дискомфорт, для того, чтобы исцеление произошло, нужно уверенно идти к своей правде и силе. Придерживаясь этого пути, мы в конце концов придем к чувству естественного милосердия не только к себе как к дочерям, но и к своим матерям, ко всем женщинам во все времена и ко всем живым существам.

Но на этом пути к милосердию сначала нужно отдать матерям их боль, которую мы вобрали в себя еще в детстве.

Когда мать возлагает на дочь ответственность за собственную непроработанную боль и винит ее за признание ее страданий из-за этого – это и есть настоящий отказ от ответственности. Возможно, наши матери никогда не возьмут на себя полную ответственность за ту боль, которую они неосознанно вложили в нас, чтобы облегчить свою ношу и избавиться от ответственности за свою жизнь. Но самое важное – чтобы ТЫ как дочь полностью признала свою боль и ее уместность, чтобы ты почувствовала сострадание к своему внутреннему ребенку. Это освобождает и открывает путь к исцелению и к возможности жить так, как ты любишь и заслуживаешь. опубликовано econet.ru

Автор Беттани Уэбстер

Подписывайтесь на наш канал VIBER!

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet