Психологическая сила нарратива: 3 уровня нашего автобиографического «Я»

Мы можем изменять наши истории, тем самым изменяя себя, хотя ядро нашей личности остается неизменным.

Научный журналист Дженнифер Оуллет рассказывает, как мы создаём своё автобиографическое «Я», какую роль в нашей жизни играет нарративная идентичность и что нам даёт жизненный сценарий «искупления».

«В конечном итоге, все мы — истории».
Доктор Кто, «Большой взрыв»

В 2003 году Джеймс Фрей опубликовал книгу автобиографических мемуаров «Миллион маленьких кусочков», в которой он в деталях описал свой путь по преодолению зависимости.

Где-то три года спустя, во время появления на шоу Опры Уинфри, он признал, что некоторые якобы фактические детали были сфабрикованы или приукрашены.

Все последующие издания книги включали предисловие автора, в котором он признает, что приукрашивал многое, но отмечает, что его главная ошибка была:

«писать о человеке, которого  я создал в своём уме, чтобы помочь мне справиться, а не о том, кто прошел через этот опыт».

Это был интересный выбор слов, учитывая роль, которую история играет в персональной идентичности.

В глубине души мы все хорошие рассказчики, опирающиеся на прошлые воспоминания и объединяющие их в единое повествование, чтобы выстроить своё автобиографическое «Я».

Дэн Макадамс, психолог Северо-Западного университета, который специализируется на автобиографическом «Я» и нарративной психологии, отмечает:

«Метафора истории подходит к жизни. Она имеет начало, середину и конец. Она включает в себя характеристики времён и сцен. Это о том, какой является жизнь на самом деле и какой ее видят люди».

В своей модели автобиографического «Я» Макадамс выделил три отдельных уровня.

1. В возрасте двух лет большинство из нас может распознать себя в зеркале и понять, как мы вписываемся  в отношения с другими. На данный момент мы актеры в наших личных нарративах, определяющие себя через конкретные черты и роли, которые мы играем. Мы можем быть застенчивыми и добрыми учениками, в то время как другие являются смешными и общительными.

2. Примерно в возрасте 8-ми лет мы добавляем ещё один слой: «Я» как представитель себя. Теперь, в дополнение к существованию в качестве актёра в собственной жизни, мы также воспринимаем нашу собственную деятельность: мы можем посмотреть на наше прошлое, проекты на будущее и поставить перед собой цели —  хотим ли мы стать космонавтом, писателем или просто найти лучшего друга.

3. И, наконец, когда мы приближаемся к началу взрослой жизни, мы начинаем воспринимать себя как автора, развивающего нарративную идентичность, которую мы будем продолжать оттачивать на протяжении своей жизни, чтобы описать, какими актерами мы являемся и почему в качестве представителей своего «Я» мы делаем то, то делаем.

Его выводы основаны на сотнях историй о личной жизни, услышанных им во время интервью со взрослыми из разных слоёв общества, проводимых им на протяжении многих лет. Каждое интервью длилось два часа, их записывали и расшифровывали, после чего Макадамс работал с письменной транскрипцией.

Субъектов просили представить свою жизнь в виде книги с главами — так же, как пишется роман. 

Затем Макадамс просил их сосредоточиться на ключевых сценах: высших точках, нижних точках, точках поворота, негативных ранних воспоминаниях, положительных воспоминаниях и так далее – на всех универсальных элементах хорошего повествования.

Широкие мазки были у всех одинаковы: все мы испытываем много таких ключевых моментов в течение нашей жизни и сплетаем их в нашу историю и её развитие.

После этого Макадамс просил интервьюируемых определить тех людей, которые играли роли героев и злодеев. Субъектов также просили думать о будущих главах — целях и чаяниях, а также о том, как их ценности и убеждения отражаются во всей картине личной истории.

Наконец, Макадамс просил испытуемых определить основные темы, проходящие через их истории. Одной общей темой оказалось искупление, особенно среди людей, которых он называет «высоко генеративными», — тех, которые выступали добровольцами в бесплатных кормлениях или политических кампаниях, начинали свою собственную благотворительную некоммерческую деятельность или иным образом стремились оказать положительное влияние на мир. Их истории неизменно включали в себя лишения и страдания, но с оптимистическим мотивом: они одержали победу над своими несчастьями, извлекли ценные жизненные уроки из боли и стали после всего этого сильнее.

Это не означает, что «негенеративные» люди обязательно оказываются худшими сказочниками; просто в их истории не выражена ярко тема исцеления/искупления. Для того, чтобы стать «генеративным человеком», нужно многое пережить и выполнить много тяжелой работы; не легче ли просто остаться дома и посмотреть American Idol? И Макадамс считает, что наличие мощного искупительного повествования служит мотивирующим инструментом.

Например, этот инструмент был у бывшего президента США Джорджа Буша. Так, в 2011 году Макадамс опубликовала первый всеобъемлющий психологический портрет бывшего президента Джорджа Буша и его искупительной мечты. Как показывает психолог, Буш демонстрирует классический искупительный рассказ: достижение трезвости и буквальное перерождение в добропорядочного христианина. По мнению Макадамса, это дало Бушу мощную мотивацию попытаться навязать свое собственное повествование остальной части страны.

Фрей тоже позаимствовал искупительную тему в «Миллионе маленьких кусочков».

В конце концов, конечно же, все истории — об изменении. Никто не рассказывает историю о том, как он всегда был одним и тем же. В этом и заключается психологическая мощь повествования.

Мы можем изменять наши истории, тем самым изменяя себя, хотя ядро нашей личности остается неизменным.опубликовано econet.ru

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet