Бертран Рассел: Чем старше я становлюсь, тем длиннее становятся периоды счастья

Огромное количество людей, имеющих многое, что может сделать их счастливыми, беспокоятся, потому что им кажется, что кто-то еще имеет немного больше. 

— Лорд Рассел, Вы кажетесь очень счастливым человеком. Вы всегда были таким?

— Нет, конечно, нет. У меня были периоды счастья и периоды несчастья. К моей радости, кажется, что чем старше я становлюсь, тем длиннее становятся периоды счастья.

— Какой был у Вас самый худший, несчастливый период?

— Я был очень, очень несчастен в юности. Я думаю, как и многие подростки. У меня не было друзей, никого, с кем бы я мог поговорить. Мне казалось, что меня все время посещала мысль о самоубийстве и что я с трудом удерживал себя от этого поступка, а на самом деле это была неправда. О, я, конечно, выдумывал, что я очень несчастен, но это было частично вымыслом, который я почерпнул из снов. В моем сне я был действительно очень болен и умирал.

Как это ни странно, у моей постели находился профессор Джовет, магистр Баллиол-колледжа и переводчик Платона, чрезвычайно ученый человек и друг нашей семьи. У него был скрипучий голос, и я в моих снах говорил ему очень сентиментальным тоном: «Ну, в любом случае в этом есть одно удобство: скоро я буду далеко от всего этого». Он спрашивал: «Вы имеете в виду жизнь?» И я отвечал: «Да, я имею в виду жизнь». И он говорил: «Если бы Вы были чуть старше. Вы бы не говорили такую чепуху». Я просыпался и никогда больше не говорил подобных глупостей.

— Но когда Вы были счастливы, это было сознательно спланировано или происходило случайно?

— Это было сознательное планирование только тогда, когда это касалось моей работы, остальную часть моей жизни я полагался на импульс и волю случая. Но, конечно, в отношении работы у меня был обдуманный план, который я выполнял довольно успешно.

— Но Вы думаете, это хорошо срабатывает — оставлять счастье на волю случая и импульса?

— О! Я думаю, в огромной степени это зависит от удачи и также от того, как идет ваша работа. У меня был ужасно несчастливый период (в значительно более позднее время, чем тот, в юности, о котором я говорил), когда я был совершенно поставлен в тупик проблемой, которую я должен был решить прежде, чем продолжать дальше мою работу. Два года я бился над этой проблемой абсолютно без видимого прогресса, и это было очень несчастливое время.

— Каковы, Вы думаете, составляющие счастья?

— Я думаю, самые важные — четыре. Возможно, первая из них — здоровье, вторая — достаточные средства, чтобы уберечь вас от нужды, третья — счастливые личные связи и четвертая — успешная работа.

— А почему здоровье? Почему Вы придаете ему такое важное значение?

— Я думаю, если вы не очень здоровы, сложно действительно быть счастливым. Нездоровье влияет на сознание и заставляет вас чувствовать себя несчастным. Определенные болезни вы можете переносить стоически, но не все.

— Как Вы полагаете, то, что вы здоровы, делает вас счастливым или то, что вы счастливы, делает вас здоровым?

— Я думаю, прежде всего то, что вы здоровы, делает вас счастливым, но и другое помогает тоже. Я полагаю, что счастливый человек с меньшей вероятностью может заболеть, чем несчастливый.

— Скажите, у Вас более счастливый день, когда Вы утром чувствуете, что хорошо выспались, чем тогда, когда Вы спали плохо?

— О, да, конечно.

— Мы можем рассмотреть следующую составляющую — доход? Насколько он важен?

— Это зависит от того уровня жизни, к которому вы привыкли. 

Если вы привыкли быть довольно бедным, вам не нужен очень большой доход. Если вы привыкли быть очень богатым, вы чувствуете себя несчастным, если ваш доход просто большой, а не огромный, поэтому это все вопрос привычки, я полагаю.

— Не выльется ли это, однако, в одержимую погоню за деньгами?

— О, очень легко, и это часто бывает. Вы обнаруживаете, что богатейшие люди боятся умереть в работном доме. Так часто случается.

— То есть слишком большие деньги совсем не обязательно приносят счастье.

— Да. Я думаю, деньги — это своего рода минимальное условие, и вам не хочется думать о них слишком много. Если вы думаете о них слишком много, вы начинаете беспокоиться.

— Вы расположили личные связи третьими в списке. Вы подразумевали под этим то, что Вы считаете их третьими по приоритету?

— Нет, нет. Исходя из моего опыта, я должен сказать, что они — это первая необходимость или это первая необходимость после здоровья.

— Не могли бы Вы немного подробнее объяснить, что вы имеете в виду?

— Под личными связями?

— Да.

— Я предполагал, что это достаточно очевидно. Это означает дружбу, любовь, связь с детьми, все виды близости, тесных личных связей. Если они не приносят счастья, это делает жизнь довольно сложной.

— Работа. Теперь, как высоко Вы бы оценили важность успешной работы?

— На самом деле очень высоко в случае со всеми энергичными людьми. Некоторые люди более апатичны и не зависят от работы так сильно. Но если вы энергичны во всем, вы должны иметь выход для своей энергии, и работа — это очевидный выход. 

Конечно, работа не сделает вас счастливым, если она не успешна. Но если она успешна, она наполняет ваш день и прибавляет вам много счастья.

— Имеет значение, какого рода эта работа?

— Нет, не думаю, что имеет значение, если только это не сомнительная работа. Я полагаю, что если бы я был членом Политбюро, работа была бы немного беспокойной, но...

— Она могла бы послужить стимулом для кого-то, кому нравятся такого рода вещи.

— Да, если вам это нравится, то все будет в порядке.

— Но незначительность или большая значимость того, что вы делаете — это важно?

— Нет, это зависит от вашего темперамента. Некоторые люди могут быть счастливы, только когда они вовлечены в великие дела, другие могут быть достаточно счастливы маленькими достижениями. Это вопрос темперамента. Но ваша работа должна быть такой, чтобы ваши способности позволили вам выполнять ее успешно.

— То, что Вы говорите, по-видимому, предполагает, что кто-то был бы счастлив быть ленивым, что кто-то был бы очень доволен, если бы работы было мало?

— Да, но вы не были бы так счастливы, по меньшей мере, исходя из моего опыта. Радость от действительно хорошей, успешно выполненной части сложной работы на самом деле очень, очень велика, и я не думаю, что ленивый человек когда-либо испытывал нечто подобное.

— Если бы Вам сказали, что Вас ждало бы больше удовольствий, если бы Вы были менее умны, как бы вы реагировали?

— О, я бы не пошел на это, нет. На самом деле я был бы готов обходиться гораздо меньшим количеством удовольствий, если бы я мог стать немного умнее. Нет, я люблю ум!

— Как Вы думаете, философия способствует счастью?

— Она способствует, если вы интересуетесь философией и хорошо разбираетесь в ней, но не иначе, как кладка кирпича... если вы хороший каменщик. 

Все, в чем вы хорошо разбираетесь, способствует счастью.

— Каковы факторы, которые препятствуют счастью?

— Их существует достаточное количество, помимо тех, что являются противоположностями тех вещей, о которых мы говорили. Один из факторов, который препятствует достижению счастья, — это тревога, и в этом отношении я стал гораздо счастливее с годами, когда стал старше. Я беспокоюсь гораздо меньше, и я выработал очень полезную тактику в отношении беспокойства, которая состоит в том, чтобы подумать: «Какая самая худшая вещь, которая может случится?»... И затем подумать: «В конце концов, это не было бы так плохо спустя сто лет, возможно, это не имело бы значения». После того как вы действительно заставили себя так подумать, вы не будете волноваться так сильно. Тревога происходит из-за того, что вы избегаете смотреть в лицо неприятным возможностям.

— Вы способны исключить беспокойство по желанию? 

— Не полностью, нет, но в очень большой степени. 

— А где бы Вы бы расположили зависть?

— О да, зависть. Это ужасный источник несчастья для очень многих людей. Я вспоминаю художника Хейдона, который был не очень хорошим художником, но хотел бы быть им. Он вел дневник и в нем он записал: «Провел несчастное утро, сравнивая себя с Рафаэлем».

— Не могли бы Вы развить этот вопрос о зависти?

— Я думаю, огромное количество людей, имеющих многое, что может сделать их счастливыми, беспокоятся, потому что им кажется, что кто-то еще имеет немного больше. 

Они думают о том, что кто-то имеет лучшую машину или лучший сад, или о том, как хорошо было бы жить в более благоприятном климате, или насколько большее признание приносит та или иная работа, и тому подобные вещи. Вместо того чтобы радоваться тому, что им есть чему радоваться, они отказываются от удовольствия, думая, что, возможно, кто-то еще имеет больше, а это к делу не относится.

— Да, но может ли зависть быть хорошей вещью в том смысле, что если вы завидуете чьей-то работе, потому что вы думаете, что она, возможно, лучше, чем ваша, это может быть стимулом для вас делать вашу собственную работу лучше?

— Да, так может быть, но это также служит стимулом делать худшую работу, я думаю, и прежде всего, если пытаться соотноситься с работой других людей. Существует два пути быть впереди другого человека: один — превзойти самого себя и выйти вперед и другой — оттащить его назад.

— Скука... Как важна скука, на Ваш взгляд?

— Я думаю, она чрезвычайно важна, и я не буду говорить, что она характерна только для человека, поскольку я наблюдал за обезьянами в зоопарке, и мне показалось, что они тоже скучают, но я не думаю, что другие животные скучают. Думаю, это показатель высшего интеллекта, а ее важность довольно велика. 

Вы можете видеть это из того, что дикари, когда они впервые входят в контакт с цивилизованными людьми, больше всего хотят алкоголя. Они хотят его гораздо больше, чем Библию, или Евангелие, или даже голубые бусы, и они хотят его потому, что на время он уносит прочь скуку.

— А как преодолевать скуку людям, например девушкам, которые довольно хорошо образованы? Они выходят замуж и им ничего не остается делать, как только присматривать за домом.

— Это плохая социальная система. Я не думаю, что вы можете изменить ее индивидуальными действиями, но приведенный Вами пример очень важен. Он показывает, что у нас нет должной социальной системы, потому что каждый должен иметь возможность развивать любые полезные способности, какими бы он или она ни обладали. Современные, высокообразованные женщины после того как они входят замуж, не имеют такой возможности, но это следствие нашей социальной системы.

— Насколько понимание мотивов собственных поступков помогает человеку быть счастливым и таким образом избегать самообмана?

— Я думаю, эта помощь велика. Все люди либо ненавидят какого-нибудь человека, либо ненавидят некоторую группу лиц, либо еще что-то, находясь под впечатлением, что в основе их побуждений лежит благородный идеализм. Когда фактически скорее всего это не так. Если они могли бы осознать это, я думаю, что они были бы счастливее.

— Вы думаете, что многие люди чувствуют себя несчастными, обманывая самих себя?

— Да, я думаю, очень и очень многие.

— Как Вы думаете, можно быть счастливым в несчастии, скажем, в тюрьме? Вы сами там были.

— Я провел очень хорошее время в тюрьме, но тогда я был в первом отделении, где совсем не чувствовались обычные трудности тюремной жизни. Но обычно это очень, очень сложно для человека, привыкшего к умственной работе. Гораздо легче, если вы привыкли к физическому труду, потому что вы не лишены в такой мере привычной интеллектуальной жизни.

— Вы думаете, что легче быть счастливым, например в тюрьме, в ситуации, в которой были Вы, когда Вы думали, что находились в ней за благое дело, чем если бы вы находились в ней, потому что заслужили это?

— Да, конечно, это так. Я имею в виду то, что если бы они вынесли мне тот же приговор за воровство ложек, я был бы довольно несчастен, потому что я должен был бы чувствовать себя... ну... я был бы заслуженно опозорен. Но в моей ситуации я не чувствовал себя обесчещенным.

— Просто потому, что это было дело принципа?

— Да.

— Как Вы считаете, помогает людям быть счастливыми то, что у них есть какая-то цель, ради которой они живут?

— Да, при этом условии они могут более или менее преуспеть. Я думаю, если это цель, которую невозможно достичь, они не будут счастливы. Но если они могут добиваться успеха время от времени, тогда я думаю, это помогает. И мне кажется, что этот принцип нужно распространять и на другие вещи; так, другие интересы, особенно когда вы становитесь старше, очень важный элемент счастья. Чем более имперсональны ваши интересы и распространяются за пределы вашей собственной жизни, тем меньше вы будете возражать против того, что ваша собственная жизнь придет к своему концу лишь через довольно длительное время. Я думаю, что это очень важный элемент счастья в старости.

— Что Вы думаете обо всех этих формулах, которые люди постоянно повторяют, как прожить долгую жизнь и быть счастливым?

— Ну, как прожить длинную жизнь, это медицинский вопрос и не тот, по которому я хотел бы высказываться. Я получаю огромное количество литературы от защитников таких систем. Они говорят мне, что как только я приму их лекарства, мои волосы снова станут черными. Я не уверен, что мне это нравится, потому что я обнаружил, что чем белее мои волосы, тем с большей готовностью люди верят в то, что я говорю.опубликовано econet.ru

1959 г.

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet