ИЛЮША

Эта история с самого начала вызывала во мне очень много противоречивых чувств. Без сомнения, все родители любят своих детей, все хотят для них самого лучшего, хотят защитить от недружелюбного внешнего мира, оградить от всех возможных угроз – мнимых и реальных.

История про Илюшу

Эта история с самого начала вызывала во мне очень много противоречивых чувств. Без сомнения, все родители любят своих детей, все хотят для них самого лучшего, хотят защитить от недружелюбного внешнего мира, оградить от всех возможных угроз – мнимых и реальных. И это родительское желание бывает настолько сильным, что лишает детей любой возможности начать свою, отдельную, самостоятельную жизнь.

Они стояли передо мной, трое грузных, немного сгорбленных, устремив сквозь меня взгляды ничего не выражающих глаз. Словно три старичка, среди которых я с трудом разглядела 18-ти летнего молодого человека.

После секундного замешательства, я, обратившись, поздоровалась, и пригласила войти «Добрый день, Илья. Заходите…». Все трое обреченно, почти не поднимая голов, друг за другом собрались начать движение на вход в мой кабинет….

Инициатором обращения за консультацией был отец молодого человека, который на тот момент уже более пятнадцати лет был в разводе с его матерью. Новая семья и бизнес потребовали переезда на постоянное место жительство в другую страну, но своего сына он не забывал – ежемесячно перечисляя средства на содержание.  Нужно сказать, что этих денег вполне хватало на безбедное существование всей семье – маме, бабушке и Илье. Поэтому работать было не принято.

Ультимативное требование отца посетить психолога, поначалу встретило тихое печальное сопротивление. Но, ровно так, как работать было в этой семье не принято, так, в общем, сопротивляться было непринято тоже. Надо так надо.  Это молчаливое согласие, в которое погружаешься как будто в вату, и нет возможности сказать «нет», так как даже дышать невозможно.

Инициатором запроса был отец. «Лишний вес, апатия, испортили парня, нет друзей, весь день за компьютером, прогуливает школу…» доносилось из трубки.

«Хорошо, я приму вашего сына, но ничего не обещаю. Инициатор запроса Вы – а у него может быть совсем другое видение ситуации. Мое предложение – если для Вашего сына действительно актуальна тема обращения к психологу, пусть он мне сам перезвонит, и мы именно с ним договоримся о встрече».

Буквально через 5 минут после того как я положила трубку, телефон зазвонил снова. На другом конце я с удивлением услышала тихое эхо «Меня зовут….я мама Ильи … сказал,… договориться» - доносились обрывки фраз.

«Мне необходимо обсудить вопрос о консультации с Вашим сыном…» - повторила я финальную фразу предыдущего разговора. Последовало невнятное шуршание. Еще минута-две и я услышала голос, растерянный, немного смущенный. «Мне сказали…я должен…». Под голосовое фоновое материнское сопровождение мы с Ильей (так звали моего будущего пациента)  договорились о встрече на ближайшую среду.

Для меня не было большой  неожиданностью увидеть всех трех (маму, бабушку и Илью) перед дверьми кабинета за пять минут до начала времени сеанса. Женщины были настроены попасть на сеанс вместе с Ильей во чтобы то ни стало.

«Я приглашаю только Илью. Он уже совершеннолетний и может находиться в кабинете без сопровождения» - объяснила я правила сетинга.

Сначала мне показалось, что они даже не поняли смысл моих слов, а просто застыли на какое-то мгновение в едином порыве прорваться в кабинет. Илья отошел на второй план, на первом была женская часть троицы.

Бабушка первой отошла от некоторого замешательства и нарушила тишину приемной.

«Видите ли, Мария Анатольевна, он не может быть здесь (она указала на кресло для пациента)… один…»

«Но ему 18 лет и он вполне способен выдержать свое одиночество в течении 50-ти минут…Таковы правила – все совершеннолетние принимаются индивидуально, на сеансе присутствуют только терапевт и пациент, это одно из правил терапевтической работы…» Я намеренно несколько раз на протяжении моего монолога произнесла громко слово «правила».

Нужно отметить, что я по-прежнему стояла в дверях своего кабинете, а трое, включая моего пациента, топтались на пороге и, как казалось, мама и бабушка не собирались сдавать своих позиций.

Бабушка решила немного поменять тактику…услышав про правила, она начала с… «Мария Анатольевна, но есть же исключение…у Вас же тоже есть дети, как же Вы не понимаете…нам нужно быть рядом с ним, Вы же доктор (здесь они явно сгущали – я психотерапевт, но не психиатр, а, следовательно, не доктор) – нам нужно знать его диагноз….и что нам делать…»

Тему поддержала мама.

«Да-да, нам нужно знать, что нам нужно делать…»

Они обе были похожи на слегка встревоженных куриц и были абсолютно последовательны в своей обволакивающе настойчивы – мы не за что не отдадим «своего ребенка» или вместе …или…

А время сеанса уже минут как 7 началось…

«Есть правила и по ним уже 7 минут как идет сессия, и я бы могла уже 7 минут работать с Ильей, вы забираете у него его время….»

Вот такого поворота они точно не ожидали…

Мама немного всхлипнула, ее глаза были почти на мокром месте.

«Мы? Мы же все… для него…только…мы же не можем «забрать»… мы только отдаем…. Как Вы можете!!!!»

Воспользовавшись этим временным замешательством, я повторно пригласила пациента в кабине «Илья, входите» - произнесла я.

Илья как то вдруг стал совсем маленьким и незаметным, сложившись почти в четверо, он прошмыгнул в кабинет, что было странно наблюдать, имея в виду его комплекцию.

Мама с бабушкой, ни мигая, смотрели на меня, похоже, они даже и не заметили то, что Илья зашел в кабинет.

Диспозиция на десятой минуте сессии была такая – Илья в кабинете, я на пороге в дверях, две временно осиротевшие женщины – на пороге со стороны приемной. И сдаваться они явно не собирались, по-прежнему не оставляя попыток пройти вслед за Ильей в кабинет.

Новый заход… «Он не знает о чем ему нужно говорить…» - показался обеим женщинам весомым аргументом в пользу присутствия на сессии. Слезы катились из их глаз. Они плакали, не всхлипывая, как будто бы весь смысл жизни для них на ближайшие тридцать минут, оставшиеся от сеанса,  был потерян.

«Есть правила, и они такие…Вы продолжаете отнимать время у Ильи… Вы можете подождать в приемной» - на этих словах мне все-таки удалось закрыть дверь кабинета.

На 21 минуте сессия началась….

Я проследовала к своему креслу. Илья сидел почти на кончике своего. Он выпрямился, но взгляд был устремлен куда-то в угол кабинета и никак не отреагировал на то, что я села напротив, даже не перевел взгляд. Он молчал… и минут через десять до меня тихим эхом донеслось… «Спасибо».

Послесловие.

Ребенок в  своем психическом развитии проходит три стадии:

полная зависимость (от рождения до 6-8 месяцев), относительная зависимость (от 6-8 месяцев до двух лет), построение независимых отношений с внешним миром, включая своих родителей – приблизительно с двух лет.

Первая стадия характеризуется полным слиянием с матерью, нет никакой возможности жить без нее, младенец полностью зависим и эмоционально и физически. Если мать (или замещающее ее лицо) по каким-либо причинам не может ухаживать за младенцем, и достаточно хорошо эмоционально контактировать с ним, то проблемы этого периода в дальнейшей жизни разворачиваются глубокими психологическим конфликтами вплоть до тяжелых психических заболеваний.

Вторая стадия характеризуется тем, что мать позволяет ребенку «быть с ней в ее присутствии, но вместе с тем отдельно от нее», тем самым помогая формированию индивидуального «Я» ребенка. Если этого не происходит, либо происходит в недостаточной мере, и мать не дает этой самостоятельности своему ребенку, то тем самым способствует формированию у ребенка «хрупкой идентичности», когда нет возможности опереться на свой собственный внутренний родительский объект. Проблемы будущей взрослой жизни очевидны – человек не понимает себя, своих потребностей, не может строить здоровых отношений с внешним миром (включая своих родителей).

Третья стадия характеризуется тем, что у ребенка в психике появляются такие понятия, как «я сам», «мои желания», «я и другой». На этом этапе уже можно начинать строить независимые отношения с внешним миром, постепенно осознавая, что ты другой, отличный от родительских фигур и у него есть свои собственные индивидуальные желания, и они отличны от желаний других. Он может строить отношения с другими как отдельными индивидами.

Пройдя все три этапа в своем психическом развитии, человек может осознавать себя и свои желания относительно окружающего мира и строить достаточно здоровые отношения с внешним миром.

И в заключении хочу сказать – основная задача родителей, как я ее вижу, сделать так, чтобы по существу они стали «не нужны» своим детям, то есть вырастить в своих детях тот самый взрослый внутренний объект, на который они смогут опереться в своей жизни и, благодаря которому, они уже из своей взрослой позиции станут помогать и поддерживать своих родителей.

Желаю всем психического здоровья!

Мария Груздева, специально для Эконетюру

Остались вопросы — задайте их здесь

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet