ЖИЗНЬ С ПСИХОТИКОМ

О том, как близкие люди могут неожиданно сильно поменяться, о том, как это прожить, о том, как в связи с их изменениями меняется жизнь, о том, как не сломаться, где искать ресурсы, чтобы продолжать отношения, строить их по-новому, с учётом изменившейся реальности.

Я долгое время взвешивала стоит ли об этом писать. Есть ли какой-то смысл в дополнительном обнажении, когда ты всё ещё обнажена, когда всё ещё нечем прикрыться, - это, согласитесь не то же самое, когда что-то уже прожито и ты просто об этом рассказываешь, как о некотором прошлом опыте. О чём-то, что уже позади, с чем ты справился, к чему адаптировался, оброс защитами, обзавёлся навыками, силами. Так вот, есть ли смысл говорить о том, в процессе чего ты сейчас находишься, с чем сейчас имеешь дело, что сейчас проживаешь, и когда все ещё намного больше вопросов, чем ответов, и приходится по миллиметру пробираться сквозь дебри хаоса, неясности, слишком внезапно и резко, и так всё время, меняющейся реальности, потихоньку, по камешку собирать новый, совсем пока неустойчивый отношенческий  домик, и неизвестно получится ли он устойчивым когда-нибудь. 

Психотик: как жить рядом

Из того, что приходит в голову, зачем мне нужно это делать - это собственная нуждаемость в том, что бы где-то про это читать, с кем-то про это говорить. Еще несколько месяцев назад я отчаянно пыталась найти ответы, как в этом выжить, пыталась справиться с сильной тревогой от треснутой старой реальности и перед той появившейся пропастью, которую на тот момент, кроме ужаса, ярости, бессилия и непонимания, пока нечем было заполнять.

Начну с того, что в моей жизни был эпизод, про который я неохотно вспоминаю, но который сильно повлиял на моё отношение к возможностям собственной психики. Дело было на интенсиве, шла вторая трёхдневка. Вечер второго дня, процесс-группа. В группе человек 10, среди них молодая девушка-блондинка в стиле Мерилин Монро, короткая стрижка-каре, светлые волосы, красная помада. Мы с самого начала были друг к другу "не равнодушны".

Не особо помню за что мы с ней зацепились, сейчас думаю, что мы просто конкурировали за внимание мужчин в группе, но в общем в тот вечер она молча сидела и прутиком рыла в песке ямку. Роет себе и роет, группа время-от-времени обращает на это внимание, но людям важнее о себе сказать, что у них было за день. Ближе к концу группы ведущая таки спросила у Марины, так звали эту девушку,- для кого так бережно была вырыта ямка.

Марина вначале замялась, а потом посмотрела на меня и говорит - "Для тебя".  Я от неожиданности рассмеялась. Времени прояснять этот эпизод по сути не было, да и Марина больше ничего не говорила. Все разошлись, а я была мягко говоря, впечатлена. Вскоре за разговорами я забыла про тот кусок, за день было много всякого, и я уже переваривала совсем другие моменты дня. 

Все бы ничего, только вот ближе к ночи меня вдруг охватил дикий ужас, и череда каких-то страшных картинок с лицами трупов, лужами крови, кусками тел, в общем кровавая жесть в духе добротных фильмов ужасов. Картинки не уходили по моему желанию. Я не могла на них влиять. Они всплывали, меняли друг друга, делали каменным моё тело, заставляли вжиматься в кровать, судорожно вслушиваться в ночную тишину, вглядываться в несуществующие силуэты за окном, дрожащим голосом просить своего прилично напуганного таким моим состоянием, мужчину бесконечно проверять заперты ли двери и плотно закрыты ли окна. 

Я была в состоянии, в котором я никогда не была раньше. И по меркам меня прошлой, той, которая жила до этого вечера, я без раздумий назвала бы себя сумасшедшей.

Я просила о помощи. Единственное, что я понимала в таком воспалённом сознании - то, что со мной происходит, намного сильнее меня. Я не знала, как сделать так, чтобы картинки ушли и как перестать ТАК бояться. 

Хорошо, что вокруг оказались люди, хорошие клиницисты, которые знали как обращаться с такими психическими процессами. Меня попросили медленно описывать события дня - я до сих пор люблю эту практику в терапии острых состояний за её прекрасное свойство- возможность переключиться с актуального пикового эмоционального состояния на рутинное восстановление фактов.

И я начала говорить. Про душ, туалет, утренний кофе, про разговор с сыном по телефону, про шумное, предштормовое море, про утреннюю лекцию....Уже в процессе этих воспоминаний меня понемногу отпускало. Не сразу, не быстро, с периодически накатывающим опасением, что всё снова вернётся в исходную точку с картинками и бесконечным ужасом. Но картинки стирались. Они выцветали и самое главное, они переставали пугать. Они медленно, но верно превращались в обычные картинки, подобно тем, что я сотню раз видела в фильмах. Все та же кровь, те же мертвецы, но это все больше не трогает. Так не трогает. 

Я выдыхала. Обнаружила себя мокрой и дрожащей от холодного пота, который меня пробивал последний час.
Все окончательно исчезло, когда я дошла в рассказе до Марины и до её ямки. Неужели та нелепая ситуация могла запустить во мне всё то, что мне пришлось пережить и прочувствовать? Я склонна думать, что это и правда был триггер, который подобно шаровой молнии запустил целую бурю страхов.

Рассказывая это я не задаюсь целью установить причины такого моего состояния. Ими могло быть всё, что угодно. Дело не в этом. Дело в том, что я поняла, что это возможно. Безумие возможно. Старая-добрая фраза про то, что психика - тонкая штука, и "ключи могут оказаться не у тебя" в любой момент, стала для меня явью.

Это был хороший опыт, который обучил меня бережному отношению к себе, к вниманию к своему эмоциональному состоянию, к регулярной заботе о себе в виде терапии, к заботе о своем теле. Я не очень люблю это слово, но не знаю как по-другому назвать всё то, чем я по отношению к себе регулярно занимаюсь, как экология сознания. Не скажу, что внутренний эко-полицейский всегда на работе, бывают периоды, когда не получается избежать перегруза.

Жизнь часто вносит свои коррективы в наши привычки, в наши планы, в наши "благие намерения". В мои, конечно, тоже. 

Если вернуться к тому случаю, то после того, как всё закончилось, я и подумать не могла, что мне ещё придётся иметь дело с чем-то таким же по силе, с чем-то безграничным, не поддающимся контролю, ясному однозначному объяснению, с чем-то, что врывается в твою жизнь, подобно цунами, выбивая почву из-под ног, заставляя растерянно, ошеломленно собирать остатки прежних, уже несуществующих отношений, замечать, как словно песок сквозь пальцы что-то привычное и родное уходит безвозвратно - иметь дело с безумием близкого человека (на сегодняшний день я уже сама не знаю, правильно ли употреблять это слово в описании резко изменившейся  и отличающейся от условного понимания нормы, картины мира какого-то человека). 

Очень хочу хоть как-то структурировать всё то, с чем мне пришлось столкнуться и как я это проживала. Сейчас понимаю, что по факту мне пришлось и приходиться проживать потерю - так похожи по фазам мои состояния и чувства. Но всё-таки это необычная потеря. Скорее потеря - составляющая часть резко изменившейся реальности, но есть много чего ещё.

Итак, родственникам тех, кого считают "психотиками" посвящается. 

Я хочу избежать книжных определений психоза - пытливый читатель сам может это сделать, а тот, кто уже "в теме", думаю, делал это много раз.

Я хочу рассказать о том, как близкие люди могут неожиданно сильно поменяться, о том, как это проживаю я, о том, как в связи с их изменениями меняется ваша (моя) жизнь, о том, как не сломаться, где искать ресурсы, чтобы продолжать отношения, строить их по-новому, с учётом изменившейся реальности. Возможно ещё о чём-то, о чем я сама пока не знаю, так как пребываю в процессе проживания этой ситуации.

Мне всё ещё хочется отстраниться от сильных переживаний, поэтому я буду описывать какие-то этапы проживания этой новой реальности от второго лица.

Итак, 

1. Этого нет (отрицание).

Когда ты очень долго с кем-то в отношениях, ты привык к его определенным реакциям, к тому, как вы взаимодействуете, к каким-то его особенностям - поведению - предпочтениям, что любит, куда ходит, даже то, что ты считаешь "странностями" кажется обыденностью, и скорее их отсутствие настораживает, чем привычная, родная регулярность.

Я, например, привыкла, хоть и не смирилась, к забывчивости, рассеянности мамы, склонности к идеализации у бабушки, компульсивности подруги, к настороженности, навязчивостям, фиксированности на чем-то третьих, четвёртых, пятых людей из близкого мне окружения.

Момент, когда что-то, о чём вы знаете о близком человеке, становится еще более очерченным, выходит на передний план, занимает гораздо больше места в его, а может и вашей жизни, а также напряжение, которое приходит в паре с этим усилением какой-то особенности, очень просто не заметить, не придать ему значения.

Это естественная реакция психики на возможное нарушение стабильности, угрозу потери равновесия в системе, реакция на возможные изменения. Не видеть и отрицать это обычная попытка психики справиться со страхом и тревогой от меняющейся реальности, от ощущения потери почвы под ногами, ощущения нарушенной безопасности.
 
 

2. Шок и качели.

Когда то, что усилилось (какие-то идеи, взгляды) или поменялось (формы, особенности поведения) оказываются настолько явными, чёткими, частыми, что ты больше не можешь их игнорировать, ты замираешь. Смотришь широко открытыми глазами и как будто внезапно остановлен, обездвижен, парализован.

Чувств здесь нет, сплошное ощущение онемевшего тела. Ты периодически выходишь из этого состояния в моменты радости, когда что-то из привычного, обычного, старого в поведении этого человека возвращается. Короче, оцепенение сменяется надеждой, и обратно. Ты как-будто катаешься на качелях из этих двух полюсов - бесчувствие и надежда.
 

3. Отстранение, новые чувства, надежда.

Ты все ещё не хочешь верить в то, что видишь, но уже не можешь не замечать появляющихся чувств. Ты яростно пробуешь повлиять на ситуацию, на человека, вернуть его. Борешься с его восприятием реальности, конфронтируешь, сдаёшься, снова борешься.

Снова качели, только теперь с немного поменявшимся лицом - злость, тревога от количества и силы разных чувств, надежда  и ужас, бессилие, отчаяние, и снова тревога, только уже про невозможность влиять. Здесь ещё добавляется самое сложно проживаемое мной чувство в этой ситуации - отвращение, которое заставляет отстраняться, не иметь дела.

Оно меняется со временем, но оставляет очень противный отпечаток в душе, ощущение, что от этого нужно отстраниться, избавиться, чтобы выжить, чтобы не оказаться внутри состояния, фасад которого ты можешь видеть в другом человеке. Со временем приходит понимание, что это отвращение очень ценное переживание, которое позволяет отстроится, оградиться, чтобы не свалиться в чужую пропасть.
 

4. Попытки повлиять, вытащить, понять, взять на себя ответственность.

Ты все еще сбит и разбит новой ситуацией, растерян, продолжаешь злиться и очень хочешь справиться и найти выход. Ты чувствуешь тонну ответственности в ситуации, где у другого много власти над тобой, твоей жизнью, её качеством, наполненностью и при этом ни грамма ответственности. С этим очень хочется разобраться, ограничить эту власть другого, снизить напряжение, разделить с кем-то ответственность. Ты ищешь специалистов, лекарства, вкладываешься в то, чтобы вернуть то, чего уже нет - прежнего человека, отношения в том виде, в котором они были, к которым ты привык.
 

5. Отчаяние переходящее в бессилие, а вместе с ними осознавание собственных ограничений.

Особенно ясным становится факт, что ты не можешь отвечать за жизнь другого человека, за то, как он её жил, живёт и будет дальше жить. Все это позволяет отстраниться, стряхнуться, выйти из слияния с ситуацией, оказаться в стороне. И когда ты в стороне, у тебя, конечно, намного  больше возможностей. И это точно радует. Снова осознать себя отдельно, в своей собственной жизни - очень радует. 
 

Оказаться в стороне не значит бросить, но значит оставить для того, чтобы сберечь себя, сберечь остатки сил, отказаться от не своей ответственности, оставить, чтобы не сгореть.

Я продолжаю испытывать непростые, часто амбивалентные чувства, я продолжаю по-новому строить отношения, но я нахожусь сейчас, спустя какое-то время, в позиции со стороны. И как сейчас понимаю, это нормальная, жизненно необходимая, чтобы выжить, позиция.

И это то, что, как терапевт, я готова поддерживать у своих клиентов, это право на отдельность, эту оздоравливающую сепарацию от ситуации. Не избегание чувств, а проживание и отделение. Для себя. Возможно для того, чтобы окрепнув, пробовать снова что-то с этим делать.

Но это уже будет выбором, а не необходимостью. Это всё равно что готовиться к заплыву и решать-плыть-не плыть, здесь-там, столько-то километров, в одиночку - в команде, а не быть унесённым течением и пытаться выбраться. Это всё-таки, как говорят в Одессе, две большие разницы.опубликовано econet.ru.
 
Алёна Швец

Если у вас возникли вопросы, задайте их здесь

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое потребление - мы вместе изменяем мир! © econet