Экология познания: Научные идеи и термины понемногу покидают стены лабораторий и все активнее входят в нашу повседневную жизнь и язык. Правда, часто мы используем их некорректно, заставляя ученых краснеть
© Hyunjin Jenny Kim
«У термина «доказательство» есть специальное определение (основанная на логике демонстрация того, что некоторые выводы исходят из некоторых предпосылок), которое совершенно не соответствует тому, в каком смысле его используют в обычном разговоре («неоспоримое свидетельство чего-либо»). Есть большие расхождения между тем, что говорят ученые и что слышат люди: ученые склонны всему давать четкие определения. И из этого следует, что наука никогда ничего не доказывает! Так что когда нас спрашивают: «А какие у вас есть доказательства, что мы произошли от других видов?» или «Можете ли вы действительно доказать, что изменение климата это следствие человеческой активности?», мы скорее помычим в ответ, чем скажем: «Конечно, мы можем!» Факт состоит в том, что наука ничего на сто процентов не доказывает, а просто вырабатывает все более правдоподобные и полные теории того, как устроен мир, которые постоянно требуют улучшения и корректировки. И это одна из причин, почему наука так успешна,» — объясняет физик Шон Кэролл.
«Когда люди в широком обществе слышат слово «теория», они интерпретируют его как «идея» или «предположение». У нас-то все интереснее, — рассказывает астрофизик Дейв Голдберг. — Научная теория — это вся система тестируемых идей, которые затем можно будет опровергнуть или на уровне теории, или в ходе эксперимента. Лучшие теории (теория относительности, квантовые законы или эволюция) выдержали сотни лет и множество испытаний как со стороны тех, кто хотел доказать, что он умнее, чем Эйнштейн, так и со стороны тех, кто просто не любит запускать в свою жизнь всю эту метафизику. Наконец, теории пластичны, но не бесконечно. Теории могут оказаться неполными или ложными в каких-то предпосылках, но это не разрушит их до конца. Теория эволюции, например, за многие годы довольно сильно изменилась, но не настолько, чтобы ее главную идею сегодня нельзя было распознать. Вся проблема с фразой «просто теория» в том, что в ней содержится предположение, будто научная теория — это какая-то маленькая штука, но это не так».
Еще печальнее, по словам Голдберга, случай, когда физические концепции используют для спиритических целей: «В основе квантовой механики лежит измерение. Когда наблюдатель фиксирует момент времени, позицию или энергию системы, это вызывает коллапс волновой функции. Но тот факт, что в этом смысле Вселенная не является детерминированной, еще не означает, что вы ее контролируете. Настораживает, что в некоторых кругах квантовую неопределенность все больше связывают с идеями души, субъективной Вселенной или другой псевдонаукой. В конце концов, мы действительно сделаны из квантовых частиц (протонов, нейтронов, электронов) и являемся частью квантовой Вселенной. Это, конечно, круто — но только в том смысле, в котором крута и вся физика».
«Одна из моих «любимых» (в смысле неправильно понятых) тем — это вопрос о врожденных или приобретенных человеческих качествах или другие оппозиции из категории «природа» — «воспитание», — говорит эволюционный биолог Марлен Жук. — Первый вопрос, который мне обычно задают, когда речь заходит о поведении, — это «Все дело в генах? Нет?». Что, конечно, говорит о непонимании, потому что ВСЕ признаки всегда — это результат действия и генов и среды. Только разница между чертами, а не сами признаки, может быть генетической или приобретенной — как если бы близнецов поместили в разную среду и они делали что-нибудь разное (говорили на разных языках), вот это и есть влияние среды. А то, что человек говорит на французском или на итальянском или еще что-нибудь в этом роде, не может зависеть от среды, потому что очевидно, что у каждого в начале, на генетическом уровне, должна быть эта способность к иностранным языкам».
«У слова «натуральный» появилось столько значений, что их уже невозможно различить, — объясняет синтетический биолог Терри Джонсон. — Самое базовое из них выделяет явления, которые существуют только благодаря человечеству, таким образом, отделяя каким-то образом человека от природы. То есть наши продукты не являются натуральными, а продукты, скажем, пчел или бобров — вполне. Применительно же к еде слово «натуральный» становится совсем невнятным. В Канаде кукурузу продают под биркой «натуральная» если во время ее выращивания обошлись без обработки специальными веществами. Но сама кукуруза — это плод тысячелетней селекции, растение, которое не существовало бы в современном виде, не будь человека».
Еще больше Джонсон обеспокоен использованием слова «ген»: «25 ученых спорили два дня, прежде чем прийти к современному определению гена: это дискретный бит ДНК, на который можно указать со словами «он производит нечто или регулирует производство». Такая формулировка оставляет пространство для маневра, но в повседневном языке проблемы начинаются когда за словом «ген» идет словосочетание «отвечающий за». Например, у всех нас есть гены, отвечающие за гемоглобин, но не все мы страдаем серповидноклеточной анемией — ее вызывают только определенные версии этого гена или, как их называют, аллели.
Тем не менее, когда мы говорим «отвечающий за», подразумевается нечто вроде «этот ген вызывает болезни сердца», в то время как в реальности все выглядит иначе: «люди с такой аллелью гена, кажется, имеют более высокий уровень сердечных заболеваний, но мы не знаем, почему, и, может быть, это компенсируется некоторыми преимуществами, которые тоже дает эта же аллель и которые мы не искали».
Математик Джордан Элленберг хочет расставить точки над этой идеей: «Это один из тех терминов, который ученые очень хотели бы переименовать. Ведь тест на статистическую значимость не измеряет важность или размер определенного эффекта, он только определяет, можно ли вычленить его с помощью наших статистических инструментов. Поэтому лучше было бы использовать «по статистике заметно» или «по статистике различимы».
Палеоэколог Джэклин Гилл говорит, что часто люди не понимают базовых концепций эволюционной теории: «Мой список возглавляет «выживает наиболее приспособленный». Во-первых, это не совсем оригинальные слова Дарвина и, во-вторых, люди недопонимают, что такое «наиболее приспособленный». Эволюция часто ошибочно представляется направленной или даже осмысленной для некоторых организмов (но половой отбор никто не отменял! а значит, и случайные мутации)».
Естественный отбор не предполагает выживание сильнейшего или самого умного. Просто остаются организмы, которые лучше приспособились к среде, и это может означать что-угодно: от «самого маленького» или «самого ядовитого» и до «лучше всех неделями справляется без воды». Кроме того, существа не всегда развиваются таким образом, который мы можем назвать адаптацией. Часто эволюционный путь животного — это случайные мутации и новые признаки, которые находят привлекательными другие особи его вида.
«Я часто сталкиваюсь с тем, что людям не хватает понимания геологических масштабов времени. Все доисторическое сжимается в их сознании, и люди думают, что 20 тысяч лет назад у нас была совершенно другая флора-фауна (нет) или даже динозавры (трижды нет). Тубы с маленькими пластиковыми фигурками динозавров, среди которых часто попадаются и мамонты, и пещерные люди, тут, конечно, только мешают». — добавляет Гилл.
Энтомолог Гвен Пирсон говорит, что есть целое созвездие терминов, которые путешествуют вместе со словом «органический»: «натуральный», «без химикатов»: «Технически вся еда является органической, потому что она содержит углерод. Но некоторые продукты могут быть натуральными, «органическими» и одновременно очень опасными. А другие — синтетические, искусственно произведенные, наоборот, безопасными. Например, инсулин — его производят генномодифицированные бактерии, а он сохраняет жизни».опубликовано econet.ru
P.S. И помните, всего лишь изменяя свое потребление - мы вместе изменяем мир! © econet
Источник: https://econet.ru/
Понравилась статья? Напишите свое мнение в комментариях.
Добавить комментарий