Отцы и дети: замкнутый круг обиды

Экология жизни. Пожалуй, каждый человек при желании может составить длинный список претензий к своим родителям. Даже если отношения с ними близкие и теплые, у любого из нас есть, что припомнить...

Пожалуй, каждый человек при желании может составить длинный список претензий к своим родителям. Даже если отношения с ними близкие и теплые, у любого из нас есть, что припомнить, — начиная от так и не подаренного щенка и заканчивая травмой, полученной во время развода.

Родители — те люди, которые не могут не ошибаться, а их ошибки порой очень болезненно ударяют по нашей жизни. Любое брошенное сгоряча слово может стать корнем наших сомнений в себе — невзирая на истинные намерения родителей. А иногда и намерения не самые лучшие. Даже в кругу своих знакомых я знаю немало историй инцестов и избиений, унижения и отвержения, деспотизма и манипуляций. У таких детей есть очень крупный счет к родителям.

Однако пока мы храним обиду на родителей, мы подвергаем свою собственную жизнь двум серьезным опасностям: обесцениванию и инфантилизму. И слово «опасность» в данном случае не гипербола.

Вечные дети плохих родителей

Время не имеет обратного хода: протестуя против свершившегося, мы загоняем себя в замкнутый круг экзистенциального ужаса. «Я хочу, чтобы этот мир был устроен иначе! Требую, чтобы солнце вставало на западе!» — кричим мы с пенька своей досады. Но солнце продолжает вставать на востоке, каждый раз причиняя нам боль этим фактом. Примерно так все и происходит и в отношениях с родителями. Если отец избивал вас в детстве, он не перестанет быть вашим отцом — даже если вы хотите о нем забыть. И, продолжая переживать гнев и обиду, мы вновь и вновь возвращаем себя в позицию того ребенка, который всхлипывал от обиды под одеялом после отцовской взбучки.

До тех пор пока вы храните обиду на родителей за следы ремня на попе, за отсутствие велосипеда в детстве, за равнодушие или насмешки, вы остаетесь в позиции ребенка — слабого, зависимого и беспомощного. Живые обида и гнев — это сильнейшая связь с человеком, которая оставляет нас в зависимости от него и его реакций. Если мы злимся на своего отца, то ниточка этой злости держит нас в контакте с ним не менее прочно, чем любовь или уважение.

Как это воплощается на практике? На почве непрожитой обиды или гнева мы невольно начинаем воплощать в жизнь родительский сценарий — или контрсценарий.

Моя хорошая подруга Алена с детства не находила общего языка с матерью. Они регулярно ссорились и скандалили по самым разным поводам. Материнская любовь была для Алены абстракцией, которую так не удалось ощутить в жизни. Однако когда она сама стала матерью, то начала вести себя с дочерью примерно таким же образом.

— Знаешь, я ничего особого не чувствую к ней. Занимаюсь с ней только из чувства долга. Вот муж охотно возится! Ему нравится водить ее куда-то, играть, общаться. А я не могу!

Аленка часто срывалась на дочь. Заметив это, начала ограничивать общение с ней и даже на время уехала в другой город, оставив малышку на попечение отца. Она успешно реализовывала сценарий «холодной матери» до тех пор, пока хорошие друзья не ткнули ее носом в этот факт. Ужаснувшись, Алена записалась к психологу. Она читала книги, делала расстановки, пробовала разные методы, пока лед не тронулся. И только когда ей удалось снизить уровень раздражения по поводу матери, начали постепенно улучшаться и ее собственные отношения с дочкой.

А иногда человек, под влиянием обиды, начинает строить свою жизнь отчасти «назло» родителям.  То есть запускает в действие то, что психологи называют «контрсценарием».

Мой знакомый Антон всю сознательную жизнь лелеял жгучую обиду на отца. И, соответственно, всегда старался быть «не как отец» и постоянно метался в поисках «своего» и «настоящего». Менял работы, менял женщин, менял города. Во многом его образ жизни действительно был противоположностью той жизни, которую вел отец. Вместо устойчивой и успешной карьеры было множество освоенных профессий, каждая из которых быстро надоедала Антону.

Вместо накопленного солидного капитала, который позволял отцу покупать лучшие машины, путешествовать по всему миру и оплачивать учебу детей в дорогих вузах, у Антона вечно была куча долгов и отсутствие какой-либо стабильного заработка, не говоря уже о накоплениях. Такой «антиотцовский» образ жизни приносил ему кратковременное удовлетворение, но отнюдь не делал его счастливым. После 30 лет Антон начал часто страдать от приступов депрессии, которые становились все более протяженными и глубокими. Депрессия в свою очередь усугубляла ситуацию, поскольку выбивала его из рабочей колеи, заставляла замыкаться и неделями изолироваться от общества. Ситуация улучшилась только тогда, когда он обратился к психологу и начал регулярную терапию.

Загвоздка в том, что подобный поиск по своей природе бесконечен, поскольку точкой отсчета в нем становится не сам человек с его желаниями и особенностями, а родительская фигура. То есть путь того же Антона вел его не к себе, а от отца. При этом, кстати, в сфере личной жизни Антон повторял родительский сценарий: к сорокалетнему возрасту у него за плечами было уже три развода.

Пытаясь построить жизнь вопреки родителям, мы остаемся в такой же зависимости от них, как и при четком следовании родительскому сценарию. Причем, контрсценарий в чем-то еще хуже, потому что его сложнее отследить и осознать в жизни. Нам зачастую кажется, что мы просто выбираем собственный путь. Но на деле — всего лишь продолжаем играть в непослушание.

Иногда эта зависимость принимает формы своеобразного симбиоза. Так, обида на родителей часто порождает у ребенка ощущение «они мне должны!». Под влиянием этого убеждения тот же Антон снова и снова приходил в отцовский дом с просьбами о помощи, когда оказывался без денег. Отец ругался, исходил желчью, но — деньги давал. Таким образом между ними сложилась болезненная симбиотическая связь — на том месте, где обычно бывает любовь или хотя бы родственная привязанность.

Подобная форма взаимоотношений образуется там, где нет нормальных эмоциональных связей между родителями и детьми. Тогда это превращается в своего рода товарно-денежный обмен. Одна из сторон требует, другая — ругается, но дает. На деле обе получают частичное удовлетворение.

Но такой симбиоз — это еще достаточно мягкий вариант зависимости, где присутствует определенный баланс, устраивающий обе стороны. Хуже, когда на почве обиды формируется зависимость-убеждение: «Если бы они…!». Взрослый человек в какой-то момент жизни понимает, что родительские ошибки нанесли ему определенный урон. И у него начинаются иллюзии на тему «А если бы…».

— Вот если бы родители не развелись…

— Вот если бы они не поскупились и оплатили мне образование…

— Если бы отец не пил…

— Если бы мама хотя бы иногда хвалила меня…

— Если бы мне не затыкали рот всю жизнь!

— Если бы отец не подавлял меня…

С одной стороны — претензия обоснованная. С другой… любое сожаление такого рода уводит нас от реальности. И от доступных возможностей что-то сделать со своей жизнью прямо сейчас. Вместо того чтобы признать — «да, родители оставили мне такое-то и такое-то наследство, но как я распоряжусь им, зависит уже от меня», —  мы продолжаем вновь и вновь возвращаться в роль ребенка, ожидающего, что сейчас прилетит Фея Крестная и превратит нашу тыкву в карету.

«Родите меня обратно!»

Хотим мы или нет, но часть родителей всегда остается в нас — во всех смыслах. Мы унаследовали их гены, а вместе с генами — кучу физиологических и психологических особенностей. Схемы поведения в ситуациях выбора, реакция на погоду и стресс, аллергия на томаты, пристрастие к крепкому чаю, любовь к голубоглазым блондинам — весь набор наших уникальных характеристик во многом является лишь калькой с личности наших мамы и папы. Вольно или невольно мы всегда остаемся их продолжением.

Таким образом отвергая родителей, мы тем самым на подсознательном уровне отвергаем часть себя. Осуждая родителей, мы тем самым осуждаем часть собственной личности. Оскорбляя родителей, мы оскорбляем сам факт своего рождения. Мы словно бы каждый раз протестуем против этого обстоятельства.

К чему это приводит? К тому, что вы находитесь в постоянном конфликте… нет, не с родителями. С самим собой и жизнью. То есть вы таким образом сами себя постоянно приводите к обесцениванию своего существования. Проще говоря, ваше сознание постоянно получает сигналы в духе: «Я не должен существовать». По сути каждый раз, когда вы изливаете гнев и ненависть на своих родителей, вы запускаете программу собственного самоуничижения.

Хотим мы или нет, родители — это источник нашей жизни. Подрывая связь с ними, мы подрываем свою связь с самой жизнью. Следствием являются усугубляющиеся с возрастом депрессии, страх смерти и склонность к суициду.

Однако это не означает, что вы обязаны всеми возможными способами выжать из своего сердца любовь к родителям, забыть детские обиды и омывать им ноги водой с розовыми лепестками.

Вопрос в том, чтобы, наконец, отделить себя от родителей: оставить обиду в прошлом и начать жить настоящим. Для этого необходимо осознать две вещи.

— Родители такие, какие они есть. Они не станут лучше от ваших обид. И велосипеда у вас уже не появится.

— Вы — взрослый, самостоятельный человек. Именно вы, а не они отвечает сейчас за свою жизнь. И от вас зависит — будет ли эта жизнь наполнена любовью, или равнодушием, будет ли у вас велосипед, или вы снова будете завистливо поглядывать на окружающих.

По сути, осознание своей взрослости — это и есть нормальное отделение от родителей. Взрослый человек не пережевывает обиды прошлого: он создает будущее. опубликовано econet.ru