Границы внутри нас

Почему в эпоху постмодерна, когда можно абсолютно все, люди стали цепляться за шаблоны поведения, рамки и правила? Зачем человеку нужна граница внутри сознания тогда, когда даже общество понемногу перерастает искусственные ограничения свободы?

Прогресс человечества направлен на освобождение. Человечество медленно движется в сторону абсолютной свободы. Если вы сомневаетесь в этом тезисе, то можно сослаться на Гегеля, уж он-то разбирался в том, куда движется история. В Древнем мире, говорил Георг Гегель, свободен был один царь, а все остальные были рабами, так или иначе. В Древней Греции свободными было уже довольно много людей, но настоящая свобода пришла, считал Гегель, в его эпоху немецкого романтизма.

Знал бы Гегель, что не за горами наше время, он бы… не удивился. Все логично, сказал бы немецкий философ, наступил постмодерн, и стало можно абсолютно все. Полная свобода, даже для женщин и негров.

Но кое-что великий мыслитель не учел. Не учел Гегель человеческую ограниченность, и это не удивительно, потому что сам он мыслил исключительно масштабно, хотя и был в быту обывателем, как и все.

Люди постмодерна, то есть современные люди, столкнулись с проблемой, которая не существовала раньше. Свобода. Можно выбирать то, что хочешь именно ты. Жить так, как хочешь ты. Конечно, есть обстоятельства. Но крепостное право, жесткая социальная иерархия, гендерное и расовое неравенство, в принципе, понемногу выходят из моды.

И вот выясняется, что человек не может без искусственно созданных рамок. Вы думаете, что мы живем в полицейском государстве? Нет, полиция в головах. Например, внезапно люди начали огораживать свои дворы заборами. А ведь сейчас не опасные девяностые. Вместо того чтобы расширять свою территорию, считая своим домом не только квартиру, но и улицу, и город, современные буржуа обустраивают закрытые дворики, куда агрессивно не пускают посторонних. Казалось бы, как приятно прогуляться по какому-нибудь двору своего города летним вечером. Но нет. Теперь кругом заборы. И это только одно проявление тенденции.

Стоит высказать мысль, которая не укладывается в привычную колею, в голове у современного человека включается внутренняя Мизулина и говорит «но-но». Но этот текст, вообще, будет не о политике. О политике сейчас говорят все, и мало кому удается сохранить при этом репутацию остроумного человека. Мы будем говорить про то, что касается каждого. Про отношения. Ситуация полной свободы, сложившаяся в постмодерне, шепчет нашему бессознательному: «Давай, все можно!» Бессознательное радостно поднимает голову. Автоматически усиливается психическая мощь Сверх-я. Иначе произойдет что-то непоправимое.

Сверх-я, то есть внутренний строгий цензор, у современного человека становится намного жестче и непримиримей, чем когда-либо раньше. Современные люди выстраивают себе рамки и границы и сами этого не замечают. Каждый+

человек загоняет себя в собственную скорлупу. Она может быть разной, но суть одна — жесткая граница. Например, молодой человек возомнил себя геем. Все, надо соответствовать. Он уже никогда не попробует что-нибудь, что выходит за рамки понятия «мальчик-гей». Просто хотя бы из любопытства. Вы скажете, направленность либидо — дело серьезное. Нет, привычка, стереотип и отсутствие жизненного любопытства — вот что действительно непоколебимо.

В XVII веке люди были проще. Аристократическая всеядность либертинов Нового Времени понятна, логична и не противоречит природе человека. Но сегодня подобное простое отношение к сексуальности слишком сложно для понимания. Либо ты гей, либо натурал, либо еще какой-нибудь ярлык обязательно требуется для самоидентификации. Человек не может ситуативно и стихийно адаптироваться к новому вызову со стороны жизни, необходимо иметь наготове шаблон, по которому можно строить свое поведение. И если шаблона нет, то лучше просто убежать или воспользоваться принципом ННП (Не Наша Проблема).

У современного человека в сознании есть жесткий ориентир. Но это не эстетическое пристрастие, как вы могли бы подумать. Если у вас вдруг есть какое-то иррациональное влечение к золотистой коже или, например, мускулистым рукам, это нормально. Если вы точно знаете, что вам нравятся стройные и красивые, это нормально. Но интересная культурологическая проблема состоит в том, что шаблоны современного человека имеют отнюдь не эстетическую подоплеку. И это нечто новенькое в истории.

До настоящего времени люди, как правило, хотя бы смутно подозревали, что нравится лично им. Именно эстетически, визуально. Питер Пауль Рубенс любил толстых женщин, Микеланджело Караваджо — мальчишек-плебеев, Гюстав Курбе — небритые подмышки, Альфонс Муха — красивых длинноволосых девушек с мягкими руками, Леопольд фон Захер-Мазох — меха и жестокость, Маргарет Митчелл —высоких смуглых мускулистых брюнетов. Каждый мог примерно обрисовать свой идеал, а дальше уже отклоняться от него в ту или иную сторону.

Современный человек мало что знает о своих личных пристрастиях и желаниях. Он подвергается мощной информационной атаке гиперреальности: телевидение, интернет, СМИ. В этой вселенной идеалы красоты уже четко определены, и с ними никто не спорит. Несколько лет назад проскользнула мода на болезненно худых женщин, сейчас в тренде хилые мужчины и девочки-школьницы. Но это ладно, следовать за модой — выход для тех, у кого нет собственного мнения, а их большинство.

Интереснее те бессознательные рамки, которые человек ставит сам себе. Точнее, его бессознательное. Современный человек вял, безынициативен, слаб. И он боится того, что лучше. Поэтому, выбирая, все слегка занижают свою планку. Один мальчик рассказывал мне, что предпочитает выбирать себе глупеньких бойфрендов, потому что на их фоне он кажется умным.

Женщины тоже соглашаются на второй сорт. Как часто можно слышать: «Я выбрала его не за красоту, а за другое». За что другое? Тонко чувствующую душу? Интеллект? Волю? Как правило, выбранный «за другое» оказывается довольно невнятным типом.

Сейчас вам кажется, наверное, что автор текста соскользнул с темы рамок и личных границ к банальной критике. Нет, мы всё еще следуем заданной теме. Просто озвученный средненький уровень и есть та граница, которую современный человек не может и не хочет преодолеть в своем бессознательном выборе. В наше время люди боятся личностей, боятся нестандартного. Боятся облажаться.

Итак, пока в обществе существовали социальные границы, люди руководствовались, хотя бы подсознательно, собственными эстетическими пристрастиями. Отсюда столько романов XIX века про мезальянсы, бедных, но правильных Джейн Эйр, глупых, но сильных Скарлетт О’Хара, добрых, но уродливых Квазимодо.

Социальные границы ослабли, и люди выстроили их у себя в голове. Все стали удручающе рациональны. Причем эта трансформация произошла буквально на глазах. Девяностые еще можно, наверное, назвать последними годами романтики. Люди экспериментировали с религиями, играли в крайности, даже КВН был остроумный.

Поколение рожденных в 1990 годы — это уже дети стабильности, у которых стабильность в головах. Они вырастут, рано создадут семью, будут работать… Общество должно поддерживать свое существование, а когда ослабевают рычаги, призванные направлять людей в нормальное русло извне, включаются внутренние механизмы.

Другая культурная причина этой «стабилизации» психики, тесно связана с первой, — упадок искусства чтения. Книги по-прежнему пишут, причем талантливых авторов в наше время не меньше, чем всегда, а возможностей для их поиска и отлавливания даже больше. Но с переселением человечества в сеть естественным образом книги ушли на второй план. Это нормально, но последствия не заставили себя ждать.

Всем очевидно, что когда человек читает, включается его воображение, в том числе эмоциональное. Если книгу заменить фильмом, визуальной картинкой, воображение меньше участвует в процессе. Если же и фильм заменить флегматичным перелистыванием френдленты, механизмы эмоционального вовлечения в воображаемый мир постепенно атрофируются. Умение чувствовать — это достижение культуры. Развиваясь, человечество становится более рафинированным, тонко чувствующим.

Человек, не способный чувствовать, не умеет и желать. Это приводит к дезадаптации в пространстве жизни. Если человек не только не знает, чего хочет, но и не имеет представления о том, что можно чего-то хотеть, то ему просто необходимы какие-то ориентиры. И этими ориентирами становятся бессознательные правила. Правила, которые не позволяют придумать для себя чудесную мечту и следовать ей. Правила, которые позволяют просто и безболезненно прожить жизнь.

Современный человек просто избегает боли. По большому счету, он стремится избежать смерти. Именно сейчас, в постмодерне, это стало актуальным не потому, что стало опасно, а как раз благодаря этой самой границе, которая выстроилась в подсознании, произошло четкое отделение жизни от смерти, черного от белого, правильного от неправильного, «телочки» от «друга».

Пока человек сохранял способность к воображению, его мир был населен богами. Жизнь и смерть составляли единое целое. Даже в XIX веке понимали, что настоящая любовь неразрывно связана с болью и только этим ценна. Нельзя получить опыт страсти, не бросившись в огонь. Нельзя ничего узнать о жизни, если избегать боли.

Но современный человек, особенно родившийся в девяностые и позже, не хочет ничего знать о жизни. Современным деткам не нужен опыт страсти, потому что у них не было примера. Они не прочитали в свое время программные книги романтиков, да даже «Трехмушкетеров». У них нет любопытства к жизни. Они разбираются в технических новинках, но их души пусты и просты.

Достижение свободы связано с отсутствием страха. Георгу Гегелю и в голову бы не пришло, что когда-нибудь жизнь станет настолько комфортна, что любая боль будет пугать. Настолько, что человек откажется от движения к свободе и самопознанию только потому, что будет стремиться избегать боли и бояться за свой комфорт.

Любопытство к жизни как раз связано с преодолением собственных границ. Герман Гессе, другой умный немец, применял для этого слово transcendere, в значении «пересекать пределы». Что заводит лично тебя? Что не дает тебе покоя? Что вызывает твою ненависть и страсть? Эти вопросы не очень интересуют современных интернет-пользователей, потому что узнать ответ на них можно только одним способом: совершить прыжок в неизвестность, смести границу.  опубликовано econet.ru