Без права на признание усталости

Если спросить любого человека, почему нельзя признать свою усталость, часто отвечают так: всегда есть те, кому хуже, и они терпят. Мы часто останавливаем себя от признания своей боли и усталости, потому что всегда находим тех, кому хуже. Правильно ли это?

Очень часто когда ко мне на терапию приходят люди с выгоранием или кризисом (как в прошлом посте) мы в какой-то момент доходим до убеждения, что у них нет права на признание усталости. И вместо того, чтобы предотвратить беду, дав себе отдых, получается другой, весьма распространенный сценарий: Не могу признаться, что устал... продолжаю терпеть... держусь из последних сил... встречаю капец...

 Почему люди терпят годами?

Если спросить, почему нельзя признать эту усталость, часто слышу ответ: есть те, кому хуже и они терпят. Мы часто останавливаем себя от признания своей боли и усталости, потому что всегда находим тех, кому хуже. Не могу понять, чем так особенны дети Уганды, но именно из-за них многие считают, что не имеют права плакать, жаловаться и говорить, что устали.

Всегда есть кто-то, кому намного хуже, чем нам. И значит, мы не можем сказать, что устали, что нам плохо, что нам больно, тяжело. Как будто устать могут только те, кто реально при смерти, а если ты живой, руки-ноги есть, то и грустить, страдать не можешь.

Всегда есть какая-то мать-одиночка, которая вырастила пятерых детей, работая на восьми работах, какой-нибудь угандийский ребёнок, который давно не ел, какая-нибудь бабушка, которая и кур покормила, коров подоила и вообще семерых родила в поле, и никто из них не жалуется.

фото Anja Niemi 

Поэтому люди терпят годами, подавляя свою боль, ждут, когда к ним придет болезнь, чтобы хоть тогда разрешить себе сказать, что им плохо.

«Ты слишком легко живешь»

«Ты не знаешь, что такое тяжело»

«С чего ты устала, если весь день сидела дома»

«Ты поработай с мое, тогда и посмотрим, кто устал»

«Посмотри, вон кому на самом деле тяжело, а ты просто придуриваешься»

«Не выдумывай, ты ничего такого не делала, чтобы устать»

Получается, что есть некое мерило, которое точно оценивает, за что можно устать, а за что нет. И если оно решило, что не положено устать, то и не ной. Потому что все должно быть по справедливости.

Это превращается в кривую конструкцию по типу игры с нулевой суммой, где если один выиграл (ему разрешили устать), то другой обязательно проиграл.

Как будто если я скажу, что мне плохо, тот африканский ребенок моментально перестанет быть таким нуждающимся в еде и никто больше не пришлет ему гуманитарной помощи, а та мать-одиночка сразу почувствует, что ее подвиг недостаточно подвиг и все от нее отвернутся.

В итоге получается целый прейскурант страданий, где мы знаем, что на первом месте смертельно-больные, потом - африканские дети, потом - матери-одиночки, причем те, у кого пять детей явно имеют больше прав на жалобы, чем тем, у кого один. И если мы не входим в этот список легализованных для боли категорий, то тогда нам остается только терпеть и ждать, когда мы сами на психосоматике вползем в эту таблицу. И ура! Вот оно наше право на поныть.

фото Anja Niemi 

Важно понимать, что признание вашей усталости и боли, не уменьшает и не обесценивает боль других людей. Она сигнализирует вам, что что-то происходит внутри, но это никак не связано с тем, что для того, чтобы вас пожалеть, надо у кого-то отнять или сравнить уровни боли.

Это примерно как если бы вы ударились больно рукой, но запрещали себе ее лечить, потому что у Ника Вуйчича нет рук от рождения. В переживания боли нет взаимосвязи. И нет вселенской справедливости, что можно лечить/жалеть/сочувствовать/помогать только тем, кому хуже всех.

Можно сопереживать детям, матерям, людям с травмой и при этом ощущать, что устал и нуждаешься в отдыхе.

Когда-то я была на дне, где мне было очень плохо. Но поскольку поле не пахала, пороха не нюхала, с настоящими проблемами не сталкивалась, то кого это волнует. Я помню сколько чувства вины за свою усталость у меня было. Потому что по сравнению с настоящими проблемами усталость и выгорание - это ничто. Поэтому сиди и не выпендривайся. Тоже мне, устала.

Это не всегда будет означать, что другие разделят с вами это право, поддержат и скажут, что понимают вас. Ведь нам обычно запрещают делать то, что запрещают делать себе. Но это их вопрос про свое подавление усталости и непозволение себе в этом признаться.

Но это означает, что вы должны признаться себе самому. И делать все, что необходимо, чтобы восстановиться.

Я говорила себе такие слова:

«Я имею право устать.

Неважно как сильно устали другие. Насколько им тяжелее и хуже. Я имею право устать и говорить об этом.

Моя усталость не делает меня лучше других, и не делает других мне обязанными.

Моя усталость не делает меня хуже других, она не является моей слабостью.

Моя усталость - не моя святость, за это мне могут не сказать спасибо.

Моя усталость просто говорит, что мне надо время и ресурс прийти в себя.

Мне надо время на отдохнуть, на поплакать, на покричать, на пожалеть себя, на погрустить, на позлиться.

Это мое право. Это моя забота о себе.

Другой не обязан меня в этом поддержать. Я бы хотела, чтобы он разделил мои переживания и сказал, что понимает меня, но я не могу от него этого требовать.

Но я могу разрешить позаботиться в первую очередь о себе».

Поэтому если вы чувствуете, что кризис близко или вы уже там, то спросите себя - разрешаете ли вы себе признаться в усталости, задолбаности, боли? И если нет, то попробуйте разрешить себе это. Взять выходной по уходу за раненным собой и пострадать от души. А может не страдать, но просто восстановиться.

Желаю всем заботы о себе.опубликовано econet

Автор: Мария Жиган

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet