Когда близкие сводят нас с ума 

Если говорить о созависимости в семье, главная проблема может перенаправляться как из физического вектора в психический, так и наоборот. Связка созависимости и какого-либо расстройства / болезни тяжела и драматична. Ведь, когда речь идет о члене семьи, супруге – не спасать больного равно предательству. Как выйти из созависимых отношений в психосоматической семье? 

Тема созависимости так или иначе возникает в консультировании любого клиента с психосоматическими расстройствами или заболеваниями, однако у многих вызывает огорчение, злость и даже отрицание, причиной которых чаще являются наши заблуждения и стереотипы.

Созависимость в семье с психосотатическими нарушениями. Тест и как найти выход

Моя коллега, специалист по психосоматике, рассказывала случай, когда на одном из неспециализированных форумов, обсуждая механизмы психокоррекции она упомянула в одном контексте алкоголизм с онкологией. Это вызвало бурю эмоций и осуждения, поскольку онкология в восприятии большинства людей является трагедией, алкоголизм  же блажью, соответственно в них не может быть ничего общего и специалист который «снимает ответственность» с алкоголика и «навешивает ответственность» на онкологически больного просто аморален и безграмотен.

На самом же деле в каждом из этих случаев все решает индивидуальная история, и в каждом из них основная проблема может быть перенаправлена как из физического вектора в психический, так и наоборот.

Элемент болезни (расстройства) в созависимости

Когда мы говорим о связке созависимости и какого-либо расстройства или заболевания, многие приходят в недоумение, ведь болезнь это беда, и у любого нормального человека она вызывает потенцию к состраданию, содействию, соучастию и пр. Тем более, когда речь идет о члене семьи, партнере – не спасать больного равносильно предательству.

Однако как всегда тонкая грань скрывается в деталях. Все чаще и больше нас приучают к мысли о том, что созависимость это про деструктивные отношения – «как чемодан без ручки, нести тяжело, а бросить жалко». Возможно это смешение произошло и потому что алкоголизм (откуда берет начало теория созависимости) в нашем обществе не рассматривают как заболевание, в отличие от того, откуда само понятие пришло. Тем не менее, сложность именно в том и состоит, что в нем всегда присутствует элемент болезни (расстройства), а от болезни не так просто избавиться, как от некорректных установок или деструктивного поведения.

Можно договориться с партнером не проявлять насилие, не унижать и не манипулировать, но нельзя сказать «перестань быть больным» и рассчитывать, что человек «возьмет себя в руки» и выздоровеет. В этом основная суть проблемы созависимости. Так один зависит от болезни (и зачастую сам того не замечает), а те кто рядом – непосредственно от зависимого. Отчасти это происходит потому что болезнь вызывает естественные чувства ведущие к состраданию и помощи, но чем дольше она протекает, тем сложнее заметить, где помощь действительно необходима и конструктивна, а где она переросла в деструктивную созависимость и поставила болезнь в центре семейных взаимоотношений.

И со временем это приводит к тому, что психосоматические расстройства и заболевания начинают проявляться у самого созависимого и больше всех в этом союзе начинают страдать дети. Наверняка вы тоже слышали такие истории: «Я был прилежным мальчиком, никогда ни с кем не ругался и не ссорился, учился на 4-5, по дороге домой заходил в аптеку и за хлебом, сразу делал уроки, пылесосил, мыл посуду, никогда не приводил в дом друзей и старался не гулять ни с кем на улице, потому что у  мамы было больное сердце, маме нельзя было волноваться»

«У нас не было принято ругаться, у нас вообще всегда в доме было тихо. Мы не слушали музыку, телевизор смотрели очень редко, старались громко не разговаривать и не смеяться, потому что у мамы почти всегда болела голова»

«Еда в доме была отвратительной, я старался пообедать у кого-то из одноклассников или заедался хлебом. Мы не ездили на море, не ходили в гости и не бывали в парке, на аттракционах и пр. У папы были проблемы с желудком»

«Мы практически никогда не разговаривали с мамой по душам. Она была зациклена на баночках с диетической едой для папы в больницу, мужскую работу по дому ей приходилось делать самой, быт, заработок – все было на ней. А у папы всегда что-нибудь болело и он обследовался то на одно, то на другое, но врачи так ничего и не находили. Раздраженная и злая она просила оставить ее в покое, а потом перед сном приходила извиняться и говорила, что у нее просто голова разрывается от всего, что на нее свалилось, а тут еще и мы…»

Кроме того, что подобная атмосфера «лишает ребенка детства», она же задает ему деструктивный семейный сценарий, и, входя в свою личную, взрослую семью, он так или иначе неосознанно занимает роль одного из родителей, либо «вечно больного», либо «гиперответственного спасателя».

Очень часто клиенты признают, что наличие симптомов заболевания были у супруга и до свадьбы, но они как бы «не придавали им такого значения». Воплощение роли спасателя может приводить и к тому, что в союзе, где заболевание не является психосоматическим, и при верной тактике могло бы быть вовремя диагностировано и купировано, «партнер-спасатель» неосознанно всячески способствует тому, чтобы сделать его хроническим, т.к. он не знает другой модели и стремится сохранить болезнь близкого, чтобы воплотить свой сценарий созависимого поведения.

Это могут быть и случаи, когда мамы сами лечат разные заболевания у детей «народными методами», «популярной психосоматикой», «медицинскими назначениями в интернете» и пр., запуская состояние до точки невозврата. И наоборот, прибегание пациента к психосоматическим расстройствам и заболеваниям, также могут быть неосознанным стремлением занять свою роль в усвоенном с детства сценарии созависимости. Говоря о том, что спорно, является ли алкоголизм блажью или болезнью, так точно могут выглядеть и другие заболевания спровоцированные самим пациентом либо случаем.

Обратите внимание, как часто отзываются близкие о состоянии своих партнеров: «Муж сам говорит, что с первой затяжки у него начинает кружиться голова, бешено стучит сердце, ему кажется, что приступа уже не миновать, но он мужественно перебарывает себя и курит, а потом глотает таблетки, каждый раз обещая бросить. Я прячу сигареты, прошу друзей не курить при нем, чтобы не раздражать, нюхаю его, проверяю карманы, встаю по ночам, ищу доказательства того, что он курил на кухне, а он продолжает жаловаться и покуривать, где, как, ума не приложу… Я просто в отчаянье»  

«Никакие разговоры не помогают, я стал избегать праздников и дней рождений, мы перестали ходить в гости, потому что она наедается, а потом снова скорые, боли, рези, диеты и прочее. Я даже как-то поймал себя на мысли, что когда мы садимся за стол, я сразу набрасываюсь на всю вредную пищу, только бы ей не осталось ничего, и у нас начинается скандал из-за еды…»

«Однажды у него даже случился отек Квинке, я чудом оказалась дома, нам пришлось вызвать скорую, и врач сказал, что если он не прекратит это делать, то в следующий раз его могут просто не спасти. Но он никого не слушает, выпивает жменю антигистаминных, ждет с пол часа и продолжает свое…»

«Мы обсуждали это сто раз, нельзя пропускать и нельзя колоть больше, но даже пережив кому она продолжает колоться и есть как придется. Я вынужден ставить напоминания, откладывать какие-то дела, только чтобы проконтролировать укололась она или нет, а между этим, чем дальше, тем больше я не могу работать, перед глазами все время всплывают картинки, что вдруг что-то пошло не так и она уже в коме, а я здесь сижу и ничего не делаю…».

И сами больные продолжают «только чуть-чуть» и «только по праздникам» сводить с ума своих близких. Здесь приведены только единичные фразы, детали, сами же ситуации, которые стоят за ними иногда вызывают чувство беспомощности у самого психотерапевта, что уже говорить о клиенте. Но бывают и другие ситуации, в которых партнер получает сознательную вторичную выгоду (и не всегда очевидно, кто из супругов находится в роли жертвы или спасателя).  

И если нет ничего зазорного, чтобы пройти без очереди в поликлинике членам семьи инвалида, то есть и другие тонкие грани манипуляций, которые не так просто обнаружить.

Приведу один пример из практики, с разрешения и со слов клиентки: «Бабушка всегда ограждала деда от лишних переживаний - у него было больное сердце. Она доносила до нас его принципы и требования, но выяснение всех спорных вопросов пресекала на корню. «Вы же знаете, что у Никиты Сергеича больное сердце, ему нельзя волноваться, а вы с такими вопросами лезете, смерти его хотите?» - говорила она моей маме. К деду у нас были смешанные чувства, с одной стороны, он всегда встречал нас доброжелательно, играл в разное и практически никогда не ругал. С другой, мы по сути и боялись что-то делать не так, потому что знали о его тяжелом нраве и жесткости. Только когда дедушка умер, стало очевидно, что всеми вопросами заправляла бабушка, а он даже не подозревал о том, как она от его имени вставляла нам палки в колеса».

Часто психические расстройства у близких становятся тем самым «бонусом», которые дают возможность некоторым людям достигать желаемого от социума, «списывая» все на расстройство бабушки-дедушки («ну вот такие причуды», «совсем с головой плохо, все забывать стал» и т.д.). В моей практике встречались случаи, когда мамы с «особенными» детьми, слыша о том, что есть возможность восстановить определенные функции и устроить ребенка в обычную школу (тогда об инклюзии не было речи), отвечали, что лучше сами дома будут работать с ребенком, а ему «сделают» инвалидность и будут получать от государства льготы и пр.

Такие случаи нередки, и отчасти негативно настраивают комиссии к другим семьям, которые действительно нуждаются в помощи, а получают недоверие, холодность и пр., что в свою очередь только ухудшает их психологическое состояние.

Так или иначе, несмотря на путаницу и постоянную тавтологию, если я смогла донести значение и суть происходящей дисфункции - созависимости в семьях с психосоматическими расстройствами и заболеваниями, приведенный ниже опросник поможет определить есть ли ее зачатки в тех или иных отношениях или нет.

Тест на наличие созависимости в психосоматических семьях

1. Случается ли так, что вы ссоритесь с больным из-за его болезни?

2. Возникало ли у вас желание «сдать» в больницу вашего близкого?

3. Верите ли вы в то, что от вашего поведения зависит состояние здоровья/ болезни вашего близкого («не волновать», «не провоцировать едой», «вести себя тихо» и пр.)?

4. Пришлось ли вам разойтись с кем-то из друзей из-за болезни партнера?

5. Стараетесь ли вы избегать конфликтов и даже разговоров связанных с заболеванием близкого?

6. Можете ли вы сказать, что ваш быт держится только на вас (вы несете практически за все ответственность, все контролируете)?

7. Задумывались ли вы о разводе, в связи с заболеванием партнера?

8. Испытываете ли вы страх о том, что будет с вашей семьей, если заболевание не пройдет никогда?

9. Появлялось ли у вас чувство «заболеть самому», чтобы ситуация «сострадания» повернулась в вашу сторону?

10. Думали ли вы о том, что болезнь близкого это единственная преграда на пути к счастью, благополучию и пр.?

11. Чувствуете ли вы злость из-за того, что много денег тратится на обследования, лекарства и процедуры лечения?

12. Испытываете ли вы злость и раздражение, когда болеет кто-то другой (не ваш партнер)?

13. Отказываетесь ли вы от различных социальных мероприятий из-за болезни партнера?

14. Испытываете ли вы стыд, смущение перед другими людьми в связи с болезнью вашего близкого?

15. Можете ли вы сказать, что жизнь вашей семьи «вращается» вокруг состояния здоровья одного из ее членов?

16. Испытываете ли вы вину и стыд за «плохие» мысли по отношению к болящему партнеру?

17. Стараетесь ли вы умалчивать о своих личных чувствах и переживаниях, чтобы не навредить самочувствию партнера?

18. Игнорируете ли вы свое недомогание или симптомы заболеваний, как менее значимые, чем то, что происходит с партнером и не нуждающиеся в обследовании, особом лечении и пр.?

19. Испытываете ли вы облегчение и покой, когда партнер находится на стационарном лечении (лежит в больнице)?

20. Чувствуете ли вы, что несчастны, потому что отрабатываете свои грехи, карму и пр.?

Если вы ответили «Да» по крайней мере на 5 вопросов, высока вероятность того, что у вас развивается сильная эмоциональная зависимость от близкого человека.

Имеющееся заблуждение о том, что «все болезни от мозгов», не просто путает клиента и терапевта в выборе тактики психотерапии, но и усложняет работу, т.к. непременно вместо самой проблемы на поверхность выходят иррациональные вина, обида, гнев и пр., не проработав которые невозможно начать непосредственную работу с запросом.

Выход из созависимых отношений в психосоматических семьях 

Работа с психосоматическими клиентами, одна из самых сложных в психотерапии. Однако еще сложнее работа с созависимостью в психосоматических семьях, поскольку зачастую сам больной получает от заболевания вторичную выгоду, и вряд ли захочет с ним расстаться. В то же время созависимый партнер и своей жизнью жить перестает и изменить ничего не может, т.к. это не его болезнь - не ему и выздоравливать.  

Безусловно в семье где такое положение вещей устраивает все стороны чаще нет никаких ни проблем ни запросов, особенно если дети тесно вплетены в созависимую семейную систему и считают такое устройство нормой. Проблемы начинаются тогда, когда кто-либо из участников становится недоволен своей "участью", но под давлением и сопротивлением системы выйти из нее не может. Самые сложные для терапии случаи, это когда болен родитель, и еще сложнее, когда расстройство носит характер "как бы" психопатологии (тот самый случай, когда психические расстройства являются ничем иным, как выбранным способом взаимодействия с окружающей действительностью).

Я не случайно  употребляю здесь термин "система", поскольку в данном случае речь идет не просто о двух людях, где один жертва, а второй спасатель. Здесь очень много составляющих, в числе которых: семейные истории и традиции других родственников наблюдателей, советчиков и хранителей ритуалов;  социальные связи, которые так или иначе стали возможными и смогли выстроиться именно благодаря заболеванию или роли "помогатора";  медицинские службы, где сохранить как бы неопасную для здоровья, и в то же время вечно нуждающуюся в лечении психогенную патологию просто выгодно, и собственно морально-этические и духовные установки-рамки, помогающие положить свою жизнь на алтарь долженствований и осуждающие выбор быть самостоятельным, зрелым и счастливым.

Лишь немногие оценив объективно всю глубину вопроса, все "ветряные мельницы" с которыми стоит завершить отношения и поставить точку, выбирают путь выхода из созависимой дисфункциональной системы. Большинство же взвесив все "за" и "против" предпочитают систему сохранить. На первый взгляд все нормализуется, на самом же деле, к сожалению, часто случается так, что не принимая выход из ситуации и не имея возможности с ней смириться, переживания ищут выход и разрешение через тело самого созависимого, как бы говоря: "Теперь я болен и теперь мне нужны внимание, помощь и забота". Это своеобразный способ заявить наконец-то системе "Я есть", "Я значим", "У меня есть свои потребности и желания" и т.д. Однако, чтобы "перебить" болезнь близкого, созависимому нужна более значимая, сложная или вовсе неизлечимая. И нередко роли в системе действительно меняются, но созависимое поведение и деструктивная атмосфера сохраняется.

Говоря о выходе из созависимой психосоматической семейной системы, в первую очередь хочу обратить внимание на то, что далеко не все заболевания имеют психологическую "первопричину". Сам принцип взаимовлияния психического на физическое и наоборот, не ставит превосходство психического над физическим, а рассматривает человека как целостную систему. И тогда имеет значение является психосоматическая связь здоровой или патологической, является психологическая проблема разрешающим фактором для заболевания или это сама болезнь провоцирует изменения в психике, является заболевание "спонтанным" или хроническим, наследственным и т.д. В зависимости от этого тактика воздействия будет абсолютно разной.

Так, н-р, когда в данной заметке мы обсуждаем психосоматическое заболевание, как симптом, который помогает человеку достигать желаемое, часть рекомендаций будут абсолютно не применимы в случае семьи, где один из членов является инвалидом или имеет генетические патологии. И наоборот, когда речь заходит о наследственных заболеваниях, часто члены семьи игнорируют отдельную симптоматику, вплоть до анозогнозии (отрицание заболевания), что в свою очередь дает им возможность как бы не выстраивать свою жизнь в зависимости от болезни, иногда даже усугубляя свое состояние, однако при этом конфликты и созависимость партнера лишь усиливаются. В каждом из этих случаев есть проблема созависимости, но решается она по-разному. Тема затронутая мною вероятно не имеет границ, и обсуждать ее можно бесконечно и с разных сторон. Именно поэтому здесь я все же ограничусь именно ситуацией, в которой психосоматическая проблема имеет характер вторичной выгоды, осознанной или неосознанной.

Первым шагом в подобных вопросах является именно медицинское обследование и лечение, которое не только устанавливает диагноз, а и дает нам информацию о том, как человек относится к состоянию своего здоровья, к процедурам и собственно как именно его организм реагирует на те или иные методы лечения. Если имеет место аггравация (мы замечаем, что пациент склонен преувеличивать сложность своего состояния), несоблюдение режима лечения, диеты и других процедур (пропуски и самовольная отмена), пренебрежение профилактическими рекомендациями, слабая реакция организма на различные методы и скорые рецидивы, - мы более уверенно можем говорить о психосоматической основе проблемы, включая вторичную выгоду. Осознание наличия проблемы - первый шаг на пути ее решения.

Вторым шагом, мы сможем выделить непосредственно признание проблемы. Заболевание которое "не лечится" (или человек, который лечится постоянно) очень быстро обрастает ритуалами и вовлекает семью в режим "предупреждения и спасения". Это важно обсудить с самим больным. Я обычно говорю своим клиентам, что никто не любит, чтобы его упрекали, чтобы ему угрожали или манипулировали им, поэтому не нужно ничего придумывать, обходить и подстраивать. Важно сказать прямо: "Мы говорили с врачом, он считает, что твое поведение указывает на то, что ты не готов избавиться от заболевания. По какой причине неизвестно, однако если ты не сможешь доверится специалистам и выполнять все назначения так как они прописаны, наша жизнь изменится не в лучшую сторону. Тебе рекомендуют обратиться к психологу-психотерапевту, возможно нам придется работать с ним вместе, или каждому со своим специалистом. Скорее всего наши отношения изменятся, но так как они изменятся в любом случае, я предлагаю постараться сделать так, чтобы эти изменения были в лучшую сторону и на пользу нам обоим".

Сразу хочу отметить, что процент тех пациентов, которые принимают решение работать над собой - минимален, однако это не повод складывать руки. В данном случае на поверхность выходит множество психологических защит, и иногда человеку просто нужно время для того, чтобы понаблюдать за собой и возможно вернуться к этому разговору позже. Вслед за тем, как мы проговорили наличие проблемы созавивисмости, в голове каждого из партнеров начинают возникать различные вопросы, которые так или иначе сводятся к одному - "Почему". И действительно, именно поиск причин может дать ответ на вопрос "Что делать".

Так третьим шагом мы определяем причину сложившегося положения. Теорий возникновения созависимых отношений привеликое множество. Часть исследователей в склонности к созависимости вообще видят генетическую предрасположенность, часть настаивает на средовых факторах. Для меня лично эти позиции не противоречат друг другу, т.к. именно средовые факторы могут влиять на раскрытие тех или иных генов. Так изменяя средовые факторы, мы можем как минимум постараться предотвратить развитие других паттернов, а элементы поведенческой терапии помогут скорректировать деструктивные паттерны взаимодействия.

Сторонники ТА (транзактного анализа) показывают схему в которой проблема созависимости вырастает из нарушения ролевого взаимодействия, где больной инфантилен и безответственен как Ребенок, а созависимый партнер гиперответственный контролирующий Родитель. И выход из этой связки заключается в том, чтобы каждый из них путем личностных изменений перевел уровень отношений и взаимдействие в режим Взрослый-Взрослый. Авторы ЭОТ (эмоционально-образной терапии) рассматривают вариант созависимости как желание возместить вложенные инвестиции и с помощью вербализации и визуализации клиент может вернуть чувство балланса, возместить утрату психической энергии (образно). Аналитическая теория предлагает вернуться в то сложное детство, в котором "спасателю" пришлось рано повзрослеть, и изменить свое отношение к ситуации.

Множество вариантов решения вопроса созависимости существует в психотерапевтической практике. Выбор и тактика психотерапии, как обычно будут зависеть от индивидуального случая и от личности самого клиента. Однако изменения возможны лишь в том случае, если клиент к ним готов. Так, принятие решения о выходе из созависимой системы является следующим этапом избавления от деструктивного поведения. Как было сказано выше, такие изменения могут касаться не просто 2 людей, они крепко связаны с социумом, различными институтами и гос.службами, профессиональной средой, с внутриродовыми отношениями и т.д. Нельзя сказать "с сегодняшнего дня я не буду потакать твоим прихотям, а буду жить полной жизнью, удовлетворяя свои интересы". Это не сработает. Ни в паре, ни в системе, ни в конкретной личности.

Следует помнить о том, что практически все, что выстраивалось в жизни последние годы, выстраивалось на базе самой болезни. Представьте, что перед вами лежит моток спутанных ниток, и ваша задача его распутать. Если вы просто отрежете части до "узла" и после, нитка останется непригодной. Сначала вам нужно найти концы, и с помощью продевания их в конкретные места, у вас получится освободить часть ниток. Через время эти концы станут слишком длинными и вы уже не сможете протягивать их через основной узел. Тогда вы будете тянуть по нитке и смотреть какая из них где и что перетягивает. Подтянуть, отпустить, сделать отверстие большим, провести клубок, поменять нитку и снова подтянуть и отпустить и т.д. Только так вы медленно но уверенно дойдете до вашей цели сохранив при этом нитку. Стоит ли говорить о том, сколько раз в процессе этой работы вам захочется выкинуть сам моток и резануть ножницами?

Так и в психотерапии. Прежде, чем менять систему, важно рассмотреть каждую причинно-следственную связь, которая так или иначе относится к болезни вашего близкого. Тогда изменения происходят пошагово, начиная с обсуждения, поиска, заканчивая прямыми действиями - не рвать все и сразу, а делать маленький шаг, отступать назад, смотреть на изменения и корректировать план по дальнейшему выходу.   В противном случае система просто проглотит вас: окружающие усилят чувство вины, возможно даже заставят поверить вас в то, что вы совсем из ума выжили; медицинские службы будут усиливать ваши страхи о прогнозах и исходах; где-то встанет вопрос и о лишении материальной компенсации и т.д. Сложно описать все что может случится, просто поверьте, что изменить такую систему "раз и сделано" практически нереально. Важно обратить внимание и на то, что проблема созависимого поведения это обоюдное изменение. Нередко бывает так, что активно работает над проблемой сам больной, в то время как созависимый близкий, теряя свою привычную роль и функцию начинает неосознанно противодействовать изменениям партнера.

Поэтому каждому из участников необходимо помнить о "коварстве" психологических защит, и если в семье нет возможности посещать специалиста вместе, то партнеру, который находится вне терапии, имеет смысл проходить  хотя бы периодические плановые встречи, на предмет выявления и коррекции защит. Кроме распространенных вины, стыда, обиды, гнева и пр., страх - одно из самых сильных чувств, сопровождающих клиента практически на любом этапе взаимодействия по работе с созависимостью. Порой создается впечатление, что мы силой удерживаем клиента в терапии, поскольку чем ближе изменения, тем больше страха, сопротивления и искушения оставить все как есть, в крайнем случае взять паузу. Все это важно проговаривать со специалистом столько раз, сколько появляется мысль о том, что "все не работает, все напрасно, все против этого" и т.д..

Лишь спустя время анализа и распутывания нашего "клубка", мы можем говорить о завершающем этапе - взрослении по ТА, закрытии гештальта, возмещении инвестиций и пр., а проще сказать к внутреннему росту и качественным изменениям. Если не ломать систему сгоряча, и подходить к работе продуманно, очень высока вероятность того, что партнер подтянется постепенно к этим изменениям сам. Суть избавления от эмоциональной зависимости заключается в познании себя, своих желаний, интересов, любви к себе (в хорошем смысле этого слова), росту, совершенствованию, независимости и самодостаточности, а главное к тому, чтобы сделать свою жизнь интересной.

Так, основные критерии выхода из эмоциональной зависимости это: - распределение ответственности. То, что мы называем "помогать, а не спасать". Постепенно, через обсуждение, мы приходим к тому, чтобы человек сам следил за назначениями и профилактическими мероприятиями, сам организовывал свои встречи со специалистами, сам стремился разобраться в своем психологическом состоянии и т.д. Это признаки взрослой, зрелой личности - нести ответственность за свою жизнь и здоровье самостоятельно.

Мы можем оказывать любого рода помощь, но помогая, мы не делаем что-либо вместо самого больного. - установление границ своего Я. Каким бы родным и близким ни был для нас партнер, всегда важно помнить, что мы два разных человека. У каждого из нас есть свои радости и печали, свои личные не понятные никому переживания и опасения, потребности и удовольствия и т.д. В созависимых семьях происходит подмена своих чувств чувствами партнера и наоборот, поэтому важно научиться разделять переживания каждого из нас по отдельности. Тот партнер, который "решает" за другого, что и как должно быть, приходя на прием на все вопросы отвечает сам, даже когда они его не касаются).

Это выглядит не иначе, как симбиоз мамы и новорожденного малыша, которая говорит: "мы покушали- мы поспали- у нас лезут зубки" и т.д. Принятие того, что мы не одно целое, что мы разные, что переживания партнера могут и должны отличаться от наших - важный этап в научении распознавать свои эмоциональные переживания и соответственно управлять ими. Так важно не только научится определять свои границы, свои потребности, желания и интересы, но и уважать границы, потребности и интересы партнера. - распределение ролей и адекватная коммуникация. Говоря о равноправии двух взрослых людей, нам очень часто хочется возразить: "как же так, ведь один из партнеров здоров, а другой болен и просто не может выполнять ряд функций самостоятельно".

Психосоматические реалии именно тем и отличаются, что может. Но то ли привыкает, что за него все делают и не спешит сам выходить из зоны комфорта, то ли неосознанно использует болезнь как инструмент коммуникации, то ли то и другое и что-то еще. На самом деле важно то, что каждый психосоматический больной имеет возможность избавиться от своего расстройства или заболевания при наличии реального желания и помощи специалиста. Как мы уже говорили, поэтапно, через диалог и  осознание, через пробы и обратную связь, но со временем все решаемо.

Поведение зрелого человека отличается тем, что он берет ответственность за свое здоровье на себя сам, и при необходимости пользуется помощью окружающих, но помощью, а не перекладыванием своих забот на чужие плечи. Другому же партнеру в таком случае также важно отмечать, не присутствует ли в отношениях излишняя гордыня и самоуверенность, что никто кроме  него не сможет лучше позаботится о близком. Равное распределение прав подразумевает под собой и то, что каждый в равной степени имеет потенцию быть самым умным, самым ловким, самым сильным и т.д. - интеграция.

В работе с созависимостью в психосоматических семьях нередко на поверхность выходит вопрос о том, что семейные взаимоотношения так долго выстраивались вокруг заболевания или расстройства, что у членов семьи практически не осталось ничего, что объединяло бы их на самом деле. Подсознательно партнеры это понимают, отчасти потому так часто может встречаться сопротивление выходу из созависимых отношений.

С точки зрения психотерапии важно выяснить насколько эти страхи обоснованы, посмотреть на сложившуюся ситуацию без прикрас и разобраться в том, нужен ли этот союз партнерам или нет. Если пара принимает решение сохранить семью, то важно найти то, что объединяло бы их кроме болезни (общие интересы, цели) и возможно повернуло жизнь в новое русло. Это же относится и к другим социальным связям, институтам и пр., где больной привык функционировать через свою болезнь.

При написании этой заметки многие вопросы остались нераскрытыми или освещенными частично, поскольку многогранность темы не дает возможности написать единожды обо всем и сразу. Единственное, что можно сказать однозначно, это то, что каждый семейный случай все же индивидуален, и на решение вопроса в конечном счете влияет практически все, начиная от состава семьи и установок относительно здоровья/болезни, заканчивая собственно психологической атмосферой позволяющей приводить психосоматику в действие. опубликовано econet.ru

Автор Анастасия Лобазова 

Разобраться в себе, отношениях с партнером, детьми и родителями. Ждем вас в нашем закрытом клубе https://course.econet.ru/private-account

Выбирайте наиболее актуальную для вас тему в наших подборках видео https://course.econet.ru/live-basket-privat

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet