Когда один родитель причиняет боль, а другой закрывает на это глаза

Что бывает, если один родитель обижает ребенка, а другой играет пассивную роль?Эмоциональное замешательство, которое возникает у детей из-за позиции «родителя-наблюдателя» крайне усложняет исцеление от травматичного детского опыта. Можно ли смириться с таким предательством?

Токсичный опыт детства накладывает отпечаток на всю взрослую жизнь. И смириться с предательством может быть сложнее, чем справляться с токсичностью. Дело тут вовсе не в том, что мы "обвиняем родителей", ведь ущерб нам уже нанесен. 

Когда мать на стороне токсичного отца или отец на стороне токсичной матери

Не так давно я получила письмо от женщины, которой сейчас за пятьдесят: «Годами я была сфокусирована на своём отце-тиране и на своём страхе перед ним. К слову, мои оба брата тоже его очень боялись, но у них получалось всё же как-то подстраиваться под его требования. Я же была просто парализована, боялась проронить и слово и прикладывала максимум усилий, чтобы не попадаться ему на глаза, но это не останавливало его жестоко меня унижать за то, что я его «позор». И лишь только когда я пошла на терапию, я стала осознавать, что роль моей матери отнюдь не была пассивной. Нет ничего пассивного в том, чтобы стоять и смотреть, как твой муж растаптывает твоих детей. Что вы думаете по этому поводу?»

Конечно же, она не одинока в своём опыте. Мне часто приходилось слышать от дочерей истории об отцах, которые отстранялись, прятались в своих гаражах и мастерских или закрывались газетой и даже ещё хуже, заставляли своих детей принимать всё, что говорит и делает токсичная мать.

Именно через такой эмоциональный терновник приходилось пробираться «Дженне», которой сейчас 60:

«Я думаю, отец по-своему меня любил, но в то же время мне было трудно осознавать, что же на самом деле значит любовь и доверие. Моя мать постоянно несправедливо меня критиковала. Она никогда не упускала возможности наговорить мне гадостей или наоборот, полностью меня игнорировать. Если я ошибалась, она первая обрушивалась на меня с критикой «вечно всё с тобой не так». Если же я получала хорошие отметки в школе или добивалась в чём-то успеха, то она делала вид, что ничего особенного не произошло или говорила что-то типа «ну, это ерунда».

Когда я стала старше и начала сопротивляться такому отношению, мой отец стал вмешиваться в наши конфликты. Он вроде как признавал, что она делала мне больно, но в то же время говорил мне «успокой маму и извинись». Он повторял «ну вот она просто такой человек» или «в глубине души она хороший человек» и тому подобное, что заставляло меня чувствовать себя преданной и выкинутой за борт. В итоге его слова разрушали меня не меньше, чем токсичное поведение матери».

Когда мать на стороне токсичного отца или отец на стороне токсичной матери, дочь или сын испытывают чувство будто их исключают из семьи, что против них объединяются; это особенно остро проявляется, если родители выбирают фаворитов из детей или назначают кого-либо из детей «козлом отпущения», чтобы реализовывать тактику «разделяй и властвуй».

Но родитель «наблюдатель» или родитель, которые вроде как всё видит и понимает, но пытается «смягчить обстановку» на самом деле сеет в ребенке чувство глубокого недоверия к другим, недоверия к любви и последствия этого могут ещё долго отравлять жизнь уже выросшему ребенку, как, например, в случае Беки, которая в свои 43 года пишет следующее:

«Моя мать всегда защищала отца. Мой отец помешан на контроле и ужасно грубый человек, но она считает это проявлением силы. Она считает, что его упреки – это помощь нам в борьбе с эгоизмом, его критика – лучший для нас мотиватор, а его авторитаризм – признак мужчины, который знает, что хочет от жизни. Я не думаю, что она сама жестокий человек, наоборот, она кроткая и боязливая, но она давным-давно отказалась от выражения своего мнения. Осознание того факта, что любить, не значит раствориться в другом и что её поведение отражало её собственные проблемы и не имело ко мне никакого отношения заняло у меня очень много времени. Я до сих пор испытываю проблемы с доверием и с чувством безопасности».

Эмоциональное замешательство, которое возникает у детей из-за позиции «родителя-наблюдателя» - это реальность и эта реальность усложняет процесс исцеления от токсичного или травматичного детского опыта.

«А может я фокусируюсь на отце, потому что мне невыносима идея обвинять мать?»

Этот вопрос мне задала читательница после прочтения моей книги «Детокс для дочери», так как до этого она полагала, что единственной проблемой её детства был лишь отец. Она всегда видела в отце злодея, но теперь она начала осознавать - то, что она считала материнской пассивностью вовсе таковой не являлось. Она написала мне, чтобы поделиться удивлениям от ощущения предательства:

«Осознание того, что у моей матери была активная, а вовсе не пассивная роль выбило меня из колеи. Так странно, но сейчас я злюсь на неё гораздо больше за то, что она ничего не делала, чем на него, за то, что делал он. Это странно?»

На самом деле нет. Очень трудно признать тот факт, что один из родителей не обращается с тобой так, как должен, но увидеть какую именно роли играет каждый из родителей в этом несправедливом отношении – это уже совсем другой уровень осознания. Не удивительно, что некоторые дочери подсознательно выбирают закрывать не это глаза. Это именно то, о чём рассказывает «Грета»:

«Мне всегда казалось, что моя мать – жертва и хотя её отношение ко мне делало меня несчастной, я честно полагала, что она ничем не может мне помочь, потому что отец суперконтролирующий человек. Это приводило к колоссальным разногласиям с моей сестрой, которая считала нашу мать гарпией, которая постоянно пилила отца за его ошибки, за то, что он мало зарабатывает, за всё подряд и моя сестра считала, что мать жестоко обращается и с ней и со мной. Она почти не общается с матерью, игнорирует семейные праздники и общается с отцом отдельно. Мы с ней стали далеки друг от друга, без каких-либо конфликтов, просто по мере старения родителей. Она полагает, что надо быть не в себе, чтобы считать нашу мать жертвой. Я не знаю, что мне делать. Я просто хочу, чтобы все поладили друг с другом».

Стоит также отметить, что с точки зрения нашей культуры, людям проще говорить о нелюбящем отце, нежели о нелюбящей матери, ведь последнее утверждение противоречит всем культурным мифам, которые гласят, что все женщины инстинктивно хорошие матери, которые любят своих детей и заботятся о них. И поэтому не удивительно, что когда мать холодная, незаботливая, нарциссичная или манипулирует ребенком, возникает столько сопротивления этим фактам.

Третий игрок: брак ваших родителей

Будучи ребенком, невозможно понимать динамику отношений ваших родителей, но и во взрослом возрасте это непросто: мы никогда не станем их ровесниками, мы всегда остаемся их детьми, чьи взгляды на их брак ограничены детско-родительскими отношениями и тем фактом, что нас не было с ними рядом, когда их отношения только начинались и когда они только входили в роли супругов. Мы можем анализировать что угодно, но когда речь заходит о понимании того, как на обращение с нами повлияла динамика их брака, тут мы можем надолго застрять на стадии догадок. Это настоящее слепое пятно. Работа с психологом, конечно, может прояснить некоторые моменты.

Именно так случилось с Джулией, с которой я много общалась для интервью. Мать её унижала и игнорировала, а отец подключался к этой травле. Когда она пришла в терапию, она смогла осознать, какова была её роль в динамике брака родителей. Её мать забеременела на первом курсе колледжа, что вынудило её родителей пожениться. Её мать так и не получила образование, а отец вынужден был устроиться поскорее на работу и совсем не та ту, о которой мечтал.

«Моё рождение было причиной их проблем и скандалов. И мне не уставали об этом напоминать. Потом они решили завести ещё двоих детей и всегда было очевидно, что в отличии от меня, сёстры приносили им лишь счастье и гордость. Такова история нашей семьи и ни разу за 50 лет я не отклонялась от этого сценария. Я до сих пор источник всех их разочарований, больших и маленьких, и это часть того, что их связывает. Вот таким странным способом их брак расцвел, потому что им было кого винить за все свои несчастья с самого начала. Моя мать по-прежнему меня отвергает, а отец продолжает считать, что со мной что-то не так. И это никогда не изменится, я знаю».

Мой отец умер, когда мне было 15, и я тоже столкнулась с проблемой его отношения к поведению матери в обращении со мной, столкнулась с мыслями о том, почему он почти ничего не делал, чтобы меня защитить. Он не особо много видел – он весь день был на работе, а она старалась не выглядеть как ведьма, когда он был дома, но также он считал, что она отвечает за меня и за хозяйство, а он за то, чтобы нас обеспечивать, поэтому я предполагаю, многого он просто не замечал. За несколько лет до своей смерти, я начала сопротивляться, но он вставал на её сторону почти по всем пунктам. Я полагаю, что если бы он сейчас был жив, возможно, у нас с ним была бы болезненная конфронтация и на каком-то уровне я бы чувствовала предательство с его стороны. Потому что я точно знала, он всегда был на её стороне.

Примирение с менее очевидным ущербом

Комментарий Дженны «отец по-своему меня любил», который я приводила выше, находит отклик во многих историях выросших детей; столкнуться с очевидно токсичным и ранящим родителем несет в себе много проблем, но и присутствие в жизни родителя, который вступает в коллаборацию с токсичным поведением не менее болезненно. «Тиму» сегодня 71 год, он отец двух детей и внуков, и вот он рассказывает об эволюции своих взглядов на мать, которая никогда не возражала своему контролирующему и проявляющему эмоциональное насилие мужу:

«В течении многих лет, я думал, что она находилась под его властью, как и пять её детей и что у неё не было иного выбора, кроме как принять его сторону. И в каком-то смысле это было правдой; он зарабатывал львиную долю денег и поддерживал жизнь, которую она вела. Долгое время я смотрел на неё как на финансово зависимого человека и считал, что это оправдывало её решения. Но сейчас я считаю её ответственной за то, что она не вставала на мою сторону и за то, что она ни разу не попыталась защитить хоть как-то хоть кого-то из своих детей; она не была без права голоса, она выбрала стать такой. Она видела весь тот вред, что он нам причиняет, но даже не пошевельнула пальцем в знак протеста. Она могла хотя бы постараться. Она должна была хотя бы постараться. Вот в чём правда».

Тим всегда видел своего отца источником токсичности в семье, но его взгляд на мать изменился с годами, этот взгляд перестал быть черно-белым, а обрёл нюансы и полутона.

Понимание – шаг к осознанию

Иногда, - ну, ок, часто – я слышу от людей, что надо «перестать обвинять родителей» и перестать поощрять людей «копаться» в своём прошлом или что-то типа того. Извините, господа, но есть большая разница между обвинением и возложением ответственности и между копанием в прошлом и пониманием, как ваш мозг адаптировался к травматичному детскому опыту. Понимание очень важно, потому что только так мы можем увидеть, как именно мы адаптировались к токсичному с нами обращению и какие механизмы справляться с ним в нас выросли – потому что то, что когда-то помогало нам выжить, сейчас может мешать нам жить здоровой жизнью взрослых людей.

Распутывая роль каждого из родителей в нашем развитии – видеть их реальное позитивное и негативное влияние – первый шаг к исцелению. Это может потребовать много работы и сил и обычно на этом этапе может потребоваться помощь эмпатичного психолога. Иногда не так просто понять, кто тут плохой парень.опубликовано econet.ru

 ©Peg Streep, перевод Юлия Лапина

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet