Подпишись

Нельзя и Надо

Искрометный рассказ Эдуарда Резника про детские манипуляции, про "надо" и про "нельзя"

Нельзя и Надо

К четырём годам, навыки канатоходца, виртуозно балансирующего между "нельзя и надо", у меня уже наличествовали.

– Что надо сказать тёте? – спрашивала меня мама, прикладывая ватку к пальчику.

Медицинская Баба Яга, высосавшая из меня склянку крови, ухмылялась. 

Рассказ про "надо" и "нельзя"

"Ведьма!" - мысленно закалывал я её шприцом, но вслух проговаривал: 

- Спасибо, тетя!

Закалывать было приятно, но - "нельзя". Тогда как вежливым быть - "надо". 

– Какой смелый мальчик! – изумлялась ведьма. - Хочешь конфетку?

– Конфетку? - переспрашивал я, и мама больно сдавливала мне руку.

– Нет. Спасибо.

– Какой воспитанный мальчик!

Мама сияла. 

– Придёшь ко мне через неделю? - говорила ведьма, смазывая рукой по моим и без того прилизанным волосам, и незаметно втискивая в мой кармашек "Дюшеску". Я распознавал её по шороху, отчего сердце моё начинало громко «бумкать».

– Приду... обязательно...

– Хорошо, что ты не взял у неё конфету – говорила мама, ведя меня длинным больничным коридором. – Тут же кругом инфекция!

– Конечно, – вздыхал я, - это же - "нельзя"! - и, запустив в кармашек пальцы, принимался вылущивать леденец.

– Кто знает, в чьих руках побывала эта бяка! - нагнетала мама. 

– Да, кака-бяка! – выкрикивал я, дабы заглушить предательские шуршания. И под мамино: "умница!", делая вид будто зеваю, закладывал за щёку леденец. 

Нельзя и Надо

К пяти годам навыки были мной отточены ещё филигранней. Я даже научился обращать "нельзя" в "надо", а "надо" использовать, как оружие.

Взять, к примеру, рыбий жир. От безысходности избавиться от этого рвотно-смердящего "надо", я заставил себя его полюбить.

– Время рыбьего жира! – каждый раз перед сном бойко провозглашала мама, и я деланно радовался:

– Ура-а!.. Рыбий жир!.. Ням-ням-ням!.. А давай покажем папе, как я люблю рыбий жир! - каждый раз неожиданно заканчивал я, и мама начинала вздыхать.

– Понимаешь, папе сейчас некогда... Он занят... 

Папа, тем временем, прятался в спальне. От запаха, и тем более вида рыбьего жира, его тошнило. Я это знал, и потому отступать не собирался: 

– Ничего, - говорил я, - мы подождём.

– Ну так что? Где же наш любимый рыбий жир?! – минут через пять вновь подступала ко мне мама. И я встречал её подкупающей улыбкой: 

– А папа? Где папа?!

Мама терзалась.

– Ну так ты, наконец, покажешь нам, кто тут самый смелый, и кто сам пьёт полезный рыбий жир?! – подстёгивала она моё тщеславие. 

– Да-а-а! Конечно-о-о! - вскидывая кулачки, отзывался я победоносным воплем, и тут же добавлял: - Но только с папой!

И тогда мама со вздохом проговаривала: 

- Лёня, идём уже смотреть, какие мы молодцы!.. У тебя нет выхода, идём!

Через минуту, с грацией похмельного Деда Мороза, на кухне появлялся обречённый отец. 

- Пап, ты смотришь? – подтягивая на ходу свисающие колготки, молодцевато маршировал я к шкафчику.

Папа кивал, и мама глядела на него участливо.

– Пап, смотри! – влезая на стул, доставал я коричневую бутылочку. – Только не отворачивайся! Видишь, какой я герой?! - наполнял я ложку. После чего, с криком: "Не хочу быть рахитом!", страстно цедил отвратительную, тягучую гадость, и облизывая ложку, приговаривал:

– Смотри!.. Ням-ням-ням!

Папа зеленел. Щёки его надувались. Губы отыгрывали чардаш Монти. А потом он всегда сбегал.

– Куда это он? – изображая на лице крайнее изумление, спрашивал я маму. 

Мама молчала.

– Ты даже не сказал мне "молодец"?! - кричал я отцу вдогонку, и из уборной доносилось:
"Ман-дец!!!"

Нельзя и Надо

К шести годам по части манипуляций я стал уже совершеннейшим виртуозом.

– Да ты посмотри - оно же растёт! – звучали в коридоре раскаты папиного грома.

– Что там у тебя опять растёт? Что там у тебя уже может вырасти? – звеня посудой, откликалась мама.

– Говорю тебе – оно растёт!

Вытирая руки полотенцем, мама выплывала из кухни, и замечая лосиные рога, грозно нависавшие над папиной головой, удовлетворённо хмыкала.

– Говорю тебе, оно растёт! – надрывался отец, тыча пальцем в серое пятно на стене. 

И тогда мама обращалась ко мне с вопросом: 

- Колупал?

– Нет, конечно! – бешенно мотал я головой. - Это же - нель-зя!

Я знал, что "нельзя" любимое слово взрослых, и повторять его нужно, как можно чаще.

– Ты помнишь, что это бяка? – мягко напоминала мне мама.

– Конечно, кака-бяка! – изображал я на лице откровенный ужас. 

Подписывайтесь на наш канал Яндекс Дзен!

Ужас всегда прекрасно сочетается с "нельзя", тогда как "надо" красивее смотрится в обрамлении простодушной улыбки.

Однако, папу мои заверения не убеждали.

Папы такие. Он вечно подозревают подвох, поэтому им надо объяснять дважды, а лучше показывать.

– Признайся, это ты колупал?! - надвигался на меня отец, и я начинал всхлипывать, демонстрируя, что недоверие – это обидно и больно. Мои распахнутые глаза наполнялись невинными, родниковыми слёзами, и сердобольная мама, заключая меня в объятья, провозглашала голосом судьи:

– Нет! Он этого не делал!

- Кака-бяка! – шептал я, пятью минутами позже, слюнявя пальчик и окуная его в известковую патоку. На зубах приятно скрипело. 

Кальций - не кальций, но что-то в той штукатурке было. Не знаю, может всё дело в купоросе от клопов?

– Ничего не понимаю! – ещё громче разорялся отец на следующее утро. – Оно всё растёт и растёт!!

Феномену расползавшегося пятна объяснения не находилось. 

Прибегая на крик, я неизменно делал озабоченное лицо, качал головой и цокал языком.

– Да он это, он! Голову на отсечение! – кричал отец, и я зажмуривался.

Представлять папу без головы было гадко, но он почему-то настаивал.

– Если бы колупал он, – заслоняя меня, говорила мама, – то весь пол был бы в штукатурке!

И отец хватался за голову. 

Сперва он некоторое время гневно сверлил меня глазами. Потом вставал на четвереньки и принимался ползать, растирая крупинки в пыль, и облизывая пальцы. 

В этот момент сердце моё замирало. 

"Догадается, – цепенел я, - это же так вкусно!" 

– Может это крысы? – внезапно предполагал папа, поскольку крыс боялся чрезвычайно.

– Не говори глупости! Нужна им твоя штукатурка! - восклицала мама, стараясь избавить папу от навязчивых идей.

Когда, месяцем ранее, распотрошив в кладовке чулки с луком, я по неразумению соврал, что в углу видел настоящую "Шушару", папа едва не спалил весь дом. Бутыль керосина мама вырвала у него в самый последний момент.

– Но оно же растё-ё-т!! – не унимался отец.

И это была чистейшая правда. Пятно, действительно, росло. 

Подписывайтесь на наш канал VIBER!

– Признайся, это ты?! Ты?!! - кричал он. И я, делая испуганные глаза, бормотал: 

– Нет! Это же нельзя! Это кака-бяка!! - и, в сущности, не обманывал, ибо штукатурку отдирал от стены прямо зубами, не расколупывая.

И тогда папу внезапно осеняло: 

– Если это не он - значит, это ОН?! - указывал его перст на комнату моего старшего брата, и родители направлялись туда. А я, облизываясь под оглушающие вопли, подступал к вожделенной стенке.опубликовано econet.ru.

© Эдуард Резник

Задайте вопрос по теме статьи здесь

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet

Источник: https://econet.ru/

Понравилась статья? Напишите свое мнение в комментариях.
Комментарии (Всего: 0)

    Добавить комментарий

    Не бойтесь кого—то потерять. Вы не потеряете того, кто нужен Вам по жизни. Теряются те, кто послан вам для опыта. Остаются те, кто послан Вам судьбой. Фридрих Ницше
    Что-то интересное