«Общаясь друг с другом, мы движем нашу эволюцию»

Как за сотни тысяч лет эволюционировал человек? Что за это время осталось для него неизменным? Как связано развитие социума с работой головного мозга? Об этом и многом другом рассказывает кандидат биологических наук, антрополог и популяризатор научного мировоззрения Станислав Дробышевский.

Кто он, человек в мире будущего? Как мышление и поведение современного человека отличаются от его поведения и рефлексов тысячу, две, три, пять или десять тысяч лет назад? Действительно ли мы изменились, или у нас просто появились технологии? Об этом рассказал Станислав Дробышевский — российский антрополог и популяризатор научного мировоззрения, кандидат биологических наук, доцент кафедры антропологии биологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. 

Единственный радикальный стимул, который остается, — это мы сами

Человек из прошлого

Если говорить о биологической составляющей, инстинктах, рефлексах и каких-то базовых вещах, то они не меняются уже примерно 50 тысяч лет. По той простой причине, что для существенных изменений и для того, чтобы это эволюционно перешло из одного в другое, нужно очень много поколений. Эволюция не идет быстро, для этого нужен отбор, нужны мутации и нужна смена условий, которая этот отбор будет двигать, а если условия стабильны, то ничего и никуда двигаться и не станет.

Подписывайтесь на наш youtube канал!

Генетика — это автоматика, случайные процессы никто не отменял. Поскольку численность человечества сейчас довольно большая, изменения не происходят быстро. Нам это известно из палеоантропологии и исследования мозга древних людей.

Примерно 50 тысяч лет у нас ничего принципиально не меняется. Если взять большие интервалы, где-то 300 тысяч лет назад, мы видим разницу, а если взять миллион, то разница уже существенная. Поэтому в ближайшее время, в разрезе нескольких тысяч лет, если мы сами не ускорим свою эволюцию, в биологии ничего не поменяется.

Однако же условия меняются — и меняются нашими усилиями, то есть мы создаем окружающую действительность. И через это наш мегапластичный мозг по-другому видит происходящее. То есть если мы возьмем какого-нибудь кроманьонца, жившего 40 тысяч лет назад, и вырастим его в тех условиях, то это будет обычный кроманьонец, но если мы его возьмем и вырастим сейчас — это будет вполне современный человек. Не исключено, что и поумнее многих.

Потенциал — это одно, а какие условия — это другое, и поскольку у нас сейчас на планете 8 миллиардов человек, то умственный прогресс движется без изменений биологии. То есть биология остается по большому счету прежней, а прогресс — технический, культурный и инновационный — идет вперед.

Поскольку предки менялись постепенно, не было такого момента, чтобы папа и мама питекантропа родили вдруг ребенка-кроманьонца.

В этот период уровень отличий еще кажется достаточным в культурном плане — 5 тысяч лет; ну, может, 7 тысяч лет. Но если говорить о биологии, то это примерно 50 тысяч лет, в этом никто из антропологов не сомневается.

Если брать период 100 тысяч лет назад, то уровень отличий почти такой же, но уже видны отличия, и, в принципе, если рассматривать строение черепной коробки, мы увидим эти отличия в периодах 200–300 тысяч. Если рассматривать конкретного человека, жившего 200 или 300 тысяч лет назад, и воспитать его по-современному, то он будет идентичен современным людям. Но если брать время 500 тысяч лет, мы уже вряд ли найдем похожего на нас человека.

Предположим, мы изобретаем машину времени и ныряем на 40 тысяч лет, а потом забираем оттуда человека в детстве и привозим его в наши детские сады, школы, университеты. Тогда мы получим такого же человека, который легко встраивается в общество и у которого нет никаких проблем. Я уверен, что произвольно взятый кроманьонец будет успешнее многих современных людей, даже большинства. Потому что тогда шел жесткий отбор на интеллект и на способность его использования.

Скорость реакции, память, воображение — все это было очень важно тогда, сейчас у нас такого отбора нет.

Сегодня можно быть не сильно умным, памятным, общительным и все равно при этом выживать, потому что у нас есть общество, а в то время люди были более индивидуальны.

Факторы эволюции

Переход к питанию мясом сделал из австралопитеков, которые были, по сути, обезьянами, людей, которые все так же двуноги, но еще и с орудиями, а чуть попозже питание мясом привело к развитию творческого потенциала. Переход к питанию мясом с сохранением всеядности вывел нас вперед; как это будет происходить дальше, конечно, большой вопрос.

Вопрос банально в калориях и энергетике: у нас большой и сложный мозг, который весит примерно полтора килограмма. И он много энергии тратит для того, чтобы думать, миллиарды нейронов без конца тратят глюкозу. А где берут глюкозу? В товарном количестве, то есть из мяса, мы ее берем легко, а из растений мы ее берем с трудом. Растения не такие питательные, как мясо.

В будущем нужен какой-то концентрат энергии, который мы будем в себя закачивать.

В принципе, он уже есть — сахар в чистом виде. Шоколадками можно питаться, но мы не эволюционировали, питаясь сахаром и шоколадками. Поэтому, если мы пытаемся на такую диету перейти, у нас начинаются проблемы: кариес, диабет, ишемическая болезнь сердца. Потому что последние два миллиона лет мы были мясоедами — вот такая наша биология.

Триггеры эволюции

Мы достигли такой степени дзена, что уже все проблемы по большому счету решили. Особенно в развитых странах, где существует проблема переизбытка товаров, еды. В таких условиях человечество не жило никогда. Естественных стимулов для развития у нас по большому счету уже нет.

Единственный радикальный стимул, который остается, — это мы сами. Общаясь друг с другом, мы движем нашу эволюцию. Хочется верить, что развитие науки позволит нам менять и биологическую сторону. Социум мы изменять можем: создавать новые политические системы, проводить выборы, — но от этого биология не поменяется.

Развитие социума = работа нашего головного мозга

Есть философская концепция, она развивается примерно с XIX века. В основе лежит идея, что развитие социума — это работа нашего мозга. Нельзя продвигать развитие социума, не меняя биологию. Во многом развитие нашего социума и культуры тормозится архаичной биологией, а с другой стороны, в этом есть плюсы: чем примитивнее социум, тем больше возможностей для его развития. Если бы мы были более развиты, у нас было бы меньше путей для развития. Чем больше у нас разнообразия и чем меньше приспособленность, тем лучше. Поэтому сейчас наша задача — менять биологию.

Человек через 100–300 лет

На самом деле, за этот период и биологически, и социально не изменится ничего, потому что для эволюции это слишком маленький интервал. С точки зрения антропологии для самых банальных изменений — исчезновения третьего моляра, исчезновения малой берцовой кости, исчезновения мизинца, переформатирования функции аппендикса — потребовалось очень много времени, десятки тысяч лет.

В геноме у нас от 30 до 70% мусора

Наши клетки и наши гены состоят из всякой дребедени, которая досталась от древнего зверья. Поэтому есть куда расти, и прогресс идет. Наш мозг возник и развивался как универсальный орган для решения неожиданных задач, которые не решаются только за счет рефлексов или инстинктов. Мозг анализирует задачи и предлагает решение уже с учетом предыдущего опыта. Поэтому мы можем с нашим архаичным мозгом — в принципе, ушедшим недалеко от питекантропа — совершать полеты в космос и долететь до Луны и даже когда-нибудь до Марса. Но это еще не новый уровень. Прорывом, если перекладывать пример на историческую параллель, можно назвать, например, приручение огня или утилитарную деятельность, такую как религия.

Чтобы сделать эволюцию осознанной и повышать социальный уровень, необходимо действовать в масштабах всего человечества. В рамках одной страны — например, как в США или при коммунизме в СССР — как это сделать, понятно, но сейчас сильно глобализованный мир. Чтобы развиваться, необходимо на всей территории планеты Земля повышать уровень образования. Шаг за шагом.

Подписывайтесь на Эконет в Pinterest!

И, конечно, очень важен институт семьи. Если смотреть в прошлое, принципы создания семьи не поменялись с шимпанзе и до нас. Это уровень 10 миллионов лет назад. Моногамия существовала на всех витках развития человека, потому что это не просто кто-то придумал, а это объективно оптимальное решение и наиболее оптимальная стратегия выживания.

Парная семья — это самая рабочая схема, которая уже 10 миллионов лет работает и функционирует.

В странах с традиционными парными семьями большая рождаемость и численность населения растет. Соответственно, это те люди, которые будут формировать будущее. Потому что биологически они будут жить и передавать свои идеи следующему поколению.опубликовано econet.ru.

Автор Наталия Алекса

Лучшие публикации в Telegram-канале Econet.ru. Подписывайтесь!

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet