Ты даже не думай об этом, мама...

Я прижимаю к себе худенькую маму и говорю ей, даже не думай об этом, мама, даже не думай. Ты можешь звонить мне всегда, слышишь, звони мне всегда...

Вчера пришлось всё бросить, развернуть машину и везти маму в госпиталь. Ничего серьёзного, но воспалилась-нагноилась киста на шее и стала болеть. В приёмной врача-терапевта сказали: мы не можем, поезжайте в госпиталь. Папа не захотел оставаться дома: поеду с вами.

Мама, звони мне всегда...

Приехали, отправила папу парковать машину, а сама повела маму в приёмное отделение ER ( Emergency Room, отделение скорой помощи).

Очереди не было и мы быстро попали к доктору. Доктор, совсем молоденький, вскрыл маме кисту и оттуда как хлынуло.

Тем временем папа запарковал машину и потерялся, не мог вспомнить, как вернуться в ЕR. Его подобрала старушка-волонтёр и привела за руку, слава богу, он повторял по-английски «эмердженси, плиз, эмердженси».

Доктор почистил всё, что надо было почистить, всё время приговаривая «Are you okay? Are you okay?». И мама ему всё время отвечала: окей, окей, и это не надо было переводить с английского на русский и обратно.

Вышли из кабинета, говорю папе, надо идти за машиной, найдёшь, где запарковал? Найду, конечно, говорит папа.

Через минут сорок возвращается: доченька, не помню, забыл.

Ничего, говорю, сейчас что-нибудь придумаем. Пошла к волонтёрам, они вызвали секьюрити, секьюрити говорит, поедем в нашей машине по паркингу и будем нажимать на машинный ключ-брелок, найдём.

Папа говорит: зачем людей беспокоить, сами пойдём ногами и будем искать, пока не найдём. Уговариваю его сесть в машину секьюрити. Уговорила.

Поехали, нашли через две минуты, вот она, рядом, машина наша, но папа уже стал забывать, даже если рядом. Водит чудесно ( механическая память умирает последней), а куда поехал, может забыть.

«Короткая» память ( short term memory) подводит, поэтому папа всё чаще опирается на воспоминания (long term memory): а вот когда мне было пять лет...

В воспоминаниях он чувствует себя комфортно, потому что ощущает контроль над своей жизнью, а в новых событиях уже теряется: я не запоминаю, доченька, ничего не запоминаю! И опять совершает побег в прошлое, рассказывая как ходил босиком по стерне ( коротко скошенная трава), разносил трактористам в колхозном поле воду. Достал воду из колодца и босиком по стерне с ведром и алюминиевой кружкой в руке. И так целый день, от колодца- до поля, от трактора к трактору. Пять лет ему тогда всего было.

Я слушаю, киваю, цокаю языком: да, папа, представляю, как больно босыми ногами ходить по стерне, да ещё и с полным ведром воды, да ещё чтобы не расплескать. Я слушаю его и даю ему пожить в том, что понятно и не вызывает тревоги.

Из госпиталя едем в машине, папа жалуется на память, я его утешаю: папа, я сама часто забываю, где запарковалась, тем более такой огромный госпитальный паркинг, кто угодно заблудится. Утешаю его и вижу, что он утешается.

Мама с лейкопластырем на шее на пассажирском сидении молчит, молчит, а потом вдруг:

- Очень хочется чего-то вкусненького, давайте заедем в наше любимое место.

И мы заезжаем в наше любимое место, где за двадцать лет не поменялись официанты, они нас узнают, улыбаются, приветствуют.

Я спрашиваю родителей: ну что, как всегда?

- Как всегда - говорят мои старики и я заказываю это «как всегда», и порции такие большие, что мы берём остатки еды с собой в коробочках.

Приезжаем домой, мама на паркинге обнимает, и вдруг плачет: извини, доченька, вот, сорвала тебя с работы.

Я обнимаю маму, что ты, мама, что ты. Обнимаю так, чтобы не задеть лейкопластырь на шее, а сама вспоминаю, как мама ездила во все мои больницы, в которых я лежала. Ездила через весь город за тысячу остановок на трамвае, чтобы довезти узелки с домашней едой, укутанной так, чтобы оставаться тёплой. Во все мои больницы. В детстве желтуха-гланды, позже- гинекология, роддом.

И мама, отдав узелки неизменной злой тётке в окошке, шла стоять вниз под окна маленькой чёрной точкой.

Подписывайтесь на Эконет в Pinterest!

Она стояла, задирая голову, а я кричала ей в больничные форточки: мама, забери меня отсюда, забери меня, мама. Мама показывала на уши: не слышу, мол ничего с такой высоты, а потом передавала мне записки: потерпи ещё немножко, совсем чуть-чуть осталось.

И я терпела, потому что знала, что завтра утром родители опять будут стоять под окнами, с узелками и без, в любую погоду, и не только завтра, но и послезавтра, и даже через тысячу лет, как бы меня ни тряхнуло, как бы ни покачнуло, они неизменно будут стоять рядом.

И сейчас я прижимаю к себе худенькую маму и говорю ей, даже не думай об этом, мама, даже не думай. Ты можешь звонить мне всегда, слышишь, звони мне всегда.опубликовано econet.ru.

Автор Оксана Лекселл

Задайте вопрос по теме статьи здесь

Подписывайтесь на наш youtube канал!

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание - мы вместе изменяем мир! © econet