Если ребенок пропал в виртуальном мире

Целостный мир компьютерных игр

– Катерина, в прошлый раз мы беседовали об эксперименте, который вы провели с подростками, предложив им отказаться от гаджетов и восемь часов провести наедине с самими собой. Полученные результаты дали два очевидных вывода. Во-первых, оказалось, что современные подростки не выносят одиночества. Во-вторых, в большинстве своем они гаджетозависимы. Действительно ли гаджетозависимость – самая острая проблема современных молодых людей, так сказать, чума XXI века?

– Совершенно очевидно, что большинство современных молодых людей зависимы от своих электронных устройств. Думаю, никто с этим спорить не будет. Только в чем «чумовитость», по вашему мнению?

– Прежде всего, вызывает субъективный страх то, что современному подростку ничего не интересно.

– Кроме того, что он находит в сети.

– Реальность для него не является насыщенной. Интенсивность присутствия «здесь и сейчас» в компьютерной игре намного выше.

– Выше, чем в реальном мире, скажем так, в реальной школе, в реальной семье.

– Получается, что мы даже и предложить ничего не можем, ему скучно.

– Давайте тогда обозначим несколько вешек, чтобы было понятно то, что я скажу потом. Вешка первая. Согласитесь ли вы со мной в том, что на эту область, то есть компьютерные игры, на разработку гаджетов работают лучшие мозги человечества? В этой сфере работают лучшие, самые талантливые.

– В интеллектуальном смысле – да.

– В творческом тоже. Если вы видели хоть одну компьютерную игру, то понимаете, что без творческого вклада сделать ее нельзя. Всё, что сейчас существует самого-самого, работает на то, чтобы какой-нибудь Петя, включив свой гаджет, уже не мог от него оторваться вообще, потому что там клево.

Вешка вторая. Речь не идет уже, как 15-20 лет назад, о каких-то отдельных островках – вот компьютерная игра, вот сеть интернет, вот почта e-mail. Там есть мир. Целый мир. В нем можно общаться, в нем можно дружить, в нем можно ссориться, в нем можно рисовать, писать, спорить, соглашаться, влюбляться. Это целостный мир. Согласны?

– Согласна, но он виртуальный.

– Да. Вешка третья. Согласны ли вы с тем, что этому миру очень немного лет? Допустим, 30 лет назад его как такового не было. Это новый мир. Мир, бурно развивающийся прямо на наших глазах, он развивается одновременно с нашими детьми.

– Это и пугает, потому что неизвестно, куда он ведет. Я согласна.

– Значит, с вешками, которые я расставила, вы согласны? Итак: это новый мир, это целостный мир и его разрабатывают лучшие умы.

– То есть он качественный?

– Конечно, качественный. И он всё улучшается и улучшается, прямо у нас на глазах, становится всё более совершенным, привлекательным, многообразным. И «чумовитость» заключается в том, что наши дети туда уходят. Просто бульк, и там. Если ребенок и выныривает из того мира сюда, то здесь всё ему кажется таким сереньким, скучненьким. И он скорее спешит обратно, бульк.

Мы с вами сейчас обозначили абсолютно вечную, давно нам известную проблему человечества – это новый мир, в который уходят молодые, так же, как плыли в Новый Свет корабли, из которых доходили не все. Они гибли, но корабли уходили раз за разом. Они уходят туда, как в новые миры, там форпост человечества. Никто не знает, куда он ведет. Этому миру всего 30 лет. Но туда идут молодые, туда идут активные. И он невероятно привлекателен по сравнению со скучным, серым старым миром.

Путешествие в Новый Свет и страхи почтенной матроны

– То есть проблемы нет?

– Она есть. Вы – почтенная европейская матрона XVII века, и ваш сын каждый день бегает в порт, откуда уходят пиратские или не пиратские галеоны, и проводит свое время в портовых кабачках, где дерутся, где льется кровь, и вы понимаете, что вам его не удержать, и, скорее всего, ваш сын либо наймется юнгой, либо спрячется в трюм уплывающего корабля. Скорее всего, вы его больше никогда не увидите, потому что даже если он доплывет до Нового Света, вряд ли он вернется к вам обратно. И вы никогда не узнаете, что стало с вашим мальчиком. У вас нет проблемы?

У вас есть проблема – вы хотели бы, чтобы он продолжил дело отца и был, например, сапожником.

– Но в данном случае матрона вполне может принять выбор своего сына, если поверит, что там, в Новом Свете, он найдет свое место в жизни, стоящее дело. В компьютере же самое страшное заключается не в том, что ребенок уходит в другой мир, а в том, что он ничего не созидает.

– В то время матери было не так-то просто убедить себя, что там, в другом мире, ее сын будет что-то созидать. Ведь сначала надо было до него, до того мира, доплыть. И по дороге многие гибли. По первости, вы помните, куда они высадились? Это были Карибские острова, это была Южная Джорджия? Там был абсолютно не подходящий для европейцев климат, и они мерли, как мухи. Даже если удавалось доплыть, устроиться, стать плантатором, преуспеть, всё равно, какой-нибудь червяк, и блямс, всё.

Нашел ли он себя? Как же! Вы сидите и думаете: «Уплывет, завтра уплывет. Что делать? Что делать?» Бить уже пробовали. Убеждать, как прекрасно быть сапожником, уже пробовали. Ничего не помогает. «Скучно, – говорит он, – серое у вас тут всё, пылью посыпано». А там Новый Свет.

– Можно ли из этого сделать вывод, что родитель должен расслабиться и позволить ребенку самому решать, что ему делать?

– Здесь нет рецепта. Помните, вы согласились с моими тремя вешками, а я с вами согласилась, когда вы сказали: «Мы ничего не знаем о том, куда он, этот виртуальный мир, ведет». Я с вами согласилась, я тоже не знаю, куда он ведет. Поэтому никакого рецепта нет. Дети уходят в этот неизведанный мир, как, например, наши предки, казаки, рубили просеку на звезду, на Венеру, и дошли до Сахалина. Их манило то же самое – «новый мир». И путь к этому миру был всегда полон опасностей.

– Наверное, если бы я не была мамой, мне бы подобный ход мыслей показался бы более убедительным. Но я, к счастью, мама, и мне хочется, чтобы дети жили реальностью.

– В таком случае вы вкладываете все силы своей души и интеллекта, чтобы убедить ребенка, что сапожник – прекрасная специальность, что Старый Свет еще не исчерпал своих возможностей, что в нем есть масса всего интересного, а перспективы Нового Света достаточно туманны, хотя бы потому, что один из трех кораблей тонет. Выкладываете ему всё то, что у вас есть, весь ваш собственный чувственный опыт взаимодействия с этим миром портового города с его ремесленными цехами и всем тем, что не касается моря. Объясняете, что пираты – это не романтично, напоминаете, что в море нет женщин. В общем, всё, что у вас есть, всё туда кидаете. Поможет? Не факт. Потому что Новый Свет зовет.

– Хорошо, я могу согласиться с тем, что интернет, соцсети, группы по интересам могут многое дать современному человеку и даже, в некотором смысле, ребенку. Но компьютерные игры?

– Вы знаете, сейчас компьютерные игры почти все онлайн, и у игроков настоящие сообщества, где общаются и даже дружат.

– Катерина, вообще, признаюсь, я думала, что наш разговор пойдет совсем в другом русле. Думала, что отправной точкой будет утверждение, что виртуальный мир – это плохо.

– Я же вам сказала, сейчас будет интересно.

Другая норма

– Тем не менее я всё еще убеждена, что компьютерные игры вредны, и предпочитаю реальность. Но даже у меня возникает вопрос, который я хочу адресовать вам и как психологу, и как писателю. Почему виртуальный мир сети плох, а выдуманный мир книг хорош? Ведь и он уводит человека из реальности. Мало того, там еще и общения нет.

– А кто вам сказал, что он хорош?

– Это общепринятое мнение. Почти каждая мама будет счастлива, если ее ребенок отложит гаджет и возьмет в руки книгу.

– Я вам хочу сказать, что пару веков назад картина была совсем иная. Девушкам говорили: «Ты романы-то повыброси все и давай к нормальной жизни возвращайся». Потому что книги – такой же иллюзорный мир.

– Когда романистика пришла, ее точно так же отвергали, может быть, сейчас происходит то же самое?

– То же самое никогда не происходит, но всё развивается по спирали, вне всякого сомнения. Человека всегда влекло в неведомые дали. Уходить с насиженного места – это в натуре человека.

– И всё-таки раньше у тех, кто покидал привычный мир и уходил в Новый Свет или на Сахалин, были цели.

– Это иллюзия.

– А как же жажда познания?

– Не было у большинства из них такой жажды. Вы представляете себе, что за сброд плыл на этих скорлупках?

– Тогда жажда наживы. Всё равно, у них что-то было, я в этом уверена. А у тех, кто ныряет в компьютер, нет ничего. Нет никакого желания. Мало того, от тех первооткрывателей требовалось огромное усилие, они превозмогали что-то. А компьютер, наоборот, предлагает отложить все дела, ничего не превозмогать, а сесть и играть.

– Как это ничего не превозмогать? Что вы, не видите, как они прямо аж все трясутся, перебираясь с 27-го уровня на 32-й? У меня, например, есть знакомый программист, который тратит половину своей зарплаты на себя, а половину на своего персонажа – эльфийку 47-го уровня. Босоножки-скороходы ей покупает, еще что-то. То есть этот мир тоже чего-то требует, какой-то жертвы. Понятно, что это совсем другое дело, но тут есть нечто общее, ведет-то их одно и то же: «Этот мир старый, пыльный, скучный. Где-то там Новый, и я пойду его искать».

– Но ведь если просто отпустить детей в виртуальный мир, это может плохо закончиться, такие случаи были, и не единичные.

– Мне иногда кажется, что подобные страхи преувеличены. Разделяют ли их современные родители? Сейчас такое время, когда, образно говоря, в гаджеты входит второе поколение. То есть гаджетовые родители родили детей. Допустим, папе 27, маме 25. У них ребенок, они оба не расстаются с гаджетами. Да они и познакомились в сети. Их ребенку пять, он тоже не расстается с планшетом.

– Вы таких встречали?

– О, да.

– Они производят впечатление нормальных семей?

– Да, есть ощущение, что у них всё нормально. Но это другая норма, безусловно.

Метод резких движений

– Но ведь полно совершенно обратных ситуаций. Вот пример из жизни моей знакомой. В последнее время она стала замечать, что ее сын перестал интересоваться окружающим миром, не заводит друзей, не ходит гулять, не хочет посещать секции и кружки, а хочет проводить время исключительно в компании своего компьютера. Ей такая ситуация совсем не кажется нормальной и хочется что-то сделать.

– Если хочется, то можно сделать. Предположим, маме, которая это видит, кажется, что ситуация идет куда-то совсем не туда, в таком случае, если речь о ребенке, который еще сам не зарабатывает, она запросто может взять компьютер своего сына и швырнуть его об стену так, что шестеренки посыпятся. Она имеет полное право так поступить и сказать, что если ты хочешь другой, встань и пойди, заработай.

– Оставим мои примеры из жизни, возьмем ваши. Ведь к вам приходят, наверное, гаджетозависимые?

– Я им говорю ровно то, что я сказала вам. Если вы считаете, что ситуация идет именно к медицинской или уже близко к психиатрической проблеме, то вы можете проделать очень резкое движение.

– Без резких нельзя?

– Нет.

– Может, можно не запрещать, а только ограничивать? Например, не больше часа в день.

– Такой вариант тоже возможен, но только при условии, что ограничения введены изначально. Ввести их, когда процесс уже запущен, никак не удастся. Впрочем, ребенок может как подчиниться, так и научиться врать и, например, вместо школы ходить в компьютерный клуб.

Найди свое место и живи на нем

– Если вариантов так много и среди них есть диаметрально противоположные, то это оставляет родителям их главный страх. Он заключен в сомнениях, что выбранное решение проблемы может оказаться неверным. Поэтому нормальному родителю хочется найти…

– Правильный совет?

– Да, правильный совет. Поэтому приходят к психологу и говорят: «Что же делать? Скажите, что правильно».

– Проблема в том, что правильного совета не существует. По той причине, которую вы, Марина, что характерно, а не я, озвучили: «Мы не знаем, куда ведет этот новый мир». Всё остальное нам только мерещится. Однако, если мы отчетливо начинаем видеть, что наш ребенок катится в пропасть, необходимо сделать резкое движение. Это как ударить по катящемуся мячику бейсбольной битой. Он тотчас покатится в другую сторону.

Только надо учесть, что и в другой стороне может оказаться новая пропасть. Никаких гарантий нет. И всё-таки обязанность родителей что-то сделать, если ситуация действительно вышла из-под контроля. Если же явной угрозы нет, ребенок помимо игр еще чем-то увлечен, может, и стоит оставить его в покое.

– Всё-таки хочется поискать другие способы решения проблемы, обойтись без резких движений. Чем-то увлечь ребенка. Взять, например, в поход, увезти на месяц в горы.

– Если бы мы с самого начала ездили в походы и на месяц в горы, то, скорее всего, никакой проблемы с гаджетозависимостью и не было бы. Именно так обстоит дело с моим младшим сыном. Мы его брали с собой в походы с трех месяцев. И ограничивать в компьютерах его никогда не приходилось потому, что он ориентирован на реальную жизнь. В принципе родитель может сделать так, что вокруг ребенка будет всё время происходить что-то интересное и реальность его захватит. Поход в данном случае хороший пример, а вот экскурсия по достопримечательностям – нет.

– Не поможет?

– Мало что может быть скучнее для подростка, чем осмотр достопримечательностей.

– То есть рюкзак на него, и вперед куда-нибудь?

– Проблема в том, что большинство родителей не способны сами надеть рюкзак и куда-то далеко отправиться.

– Может быть, как раз самое время всем вместе вовлечься в какую-то жизнь?

– Боюсь, что такой вариант не годится. Если родитель сам не увлечен, он не сможет и ребенка увлечь. Главное – чем-то самим загореться. Вот почему в артистических семьях зачастую вырастают совершенно нормальные дети? Ведь их жизнь протекает в закулисье, никто ими особенно не занимается, но зато они видят горящие мамины глаза, видят, что родители заняты любимым делом, а не притворяются, не ради ребенка пошли в драмкружок.

– Тогда родителям остается начинать с себя? Просто искать свое место в жизни?

– На самом деле это спорный вопрос, что нужно ребенку. Одни говорят: ребенку нужна только родительская любовь, а материальное ему не нужно. Другие говорят: да ерунда это всё, ребенку нужно материальное потому, что мы живем в материальном мире. Третьи говорят: вы знаете, и это не так важно, а нужно, чтобы была полная семья – мама и папа, и, знаете, еще лучше братья и сестры, а еще лучше бабушки и дедушки. А что делать, если только мама-одиночка? А вот ничего, обломитесь. Вот это всё вообще ерунда.

Единственное, что нужно ребенку, по большому счету, это счастливая мать, всё. Без всего остального можно обойтись. А вот это заменить нельзя ничем. Ну, если так сложилось, то счастливый отец – тоже вариант.

Ребенку нужно видеть человека на своем месте рядом с собой. Это может быть на самом деле и бабушка. Поэтому, если спрашивают: «Что бы мне такого сделать для своего ребенка?» – тут один ответ. Найди свое место и живи на нем. Вот это то, без чего жизнь ребенка становится неполноценной. А всё остальное – наличие гаджетов, денег, братьев, сестер, папы – это всё прекрасно. Но если этого всего нет, то ребенок не обречен быть несчастливым.

А вот если ребенок оглядывается вокруг и не видит среди близких ни одного человека на своем месте, если мать говорит: «Я работаю, чтобы тебя прокормить», отец говорит: «Я бы давно бросил эту работу, да у нас ипотека», то ничего не поможет. Можно сколько угодно говорить ему: «Пошел бы ты в кружок, нашел бы ты себе хобби». И психолог может сколько угодно советовать: «Съездили бы вы всей семьей на байдарках». Ничего из этого не поможет.

– Да, такая жизнь действительно ребенку будет казаться безрадостной и бесперспективной.

– Конечно, он уже насмотрелся, как папа всю жизнь сапожником работает. Приходят, ему ногу протягивают, а он там перед ними и так, и так, и лишнего рубля нет. И что тогда такой ребенок захочет. Он решит: «Я поеду в Эльдорадо! Там, говорят, знаете, сколько зарабатывают! Мать, я привезу целый корабль золота». Мать: «Утонешь!» – «Но лучше утонуть, чем всю жизнь здесь вот так сидеть». Новый мир, блистающий мир, куда ведет, не знаем.

– В общем, главный совет – искать родителям себя, а не за ребенком прятаться.

– Сейчас всем всё бросить немедленно и начать искать себя! Ипотека побоку. Немедленно ищем себя, причем делаем это ради того, чтобы ребенок не получил компьютерную зависимость. Не сработает. А вообще, психологи хорошие не дают советы, они просто берут и крутят стакан, который, как известно, многогранен, и так же многогранна человеческая личность, и так же многогранна человеческая жизнь. В общем-то, задача психолога – покрутить стакан.

– Показать всё, что есть?

– Не всё, хоть что-нибудь. А дальше родители должны уже сами думать, что хорошо именно для них и для их детей.опубликовано econet.ru