2120 начало конца

Ты в социальном лифте невероятного небоскреба, едешь вверх на последний этаж. Лифт сам по себе вместилище всех твоих страхов, воплощенных в виде символов, которые ты избегал по жизни.

Ты в социальном лифте невероятного небоскреба, едешь вверх на последний этаж. Лифт сам по себе вместилище всех твоих страхов, воплощенных в виде символов, которые ты избегал по жизни. Социальный лифт - это саркофаг твоих комплексов. Вместе с тобой в лифте едут двое, твоя Анима и твоя Тень. Эта странная пара определяет всю твою сознательную жизнь, и они всегда вместе. Тень лечит Аниму от тяжкого недуга тобой, в очередной раз она беременна идеей лучшего тебя, которую ты ей насильно подсаживаешь в ее плодлродоле чрево. Чем выше поднимается лифт, тем чаше у нее случаются выкидыши. Прерванная беременность, как плата за взлет ложных ценностей. Анима - твой тысячеликий герой, она с лицом всех женщин которых ты когда-либо видел на своем пути вверх, она преданна тебе, и она - умирает. Как только лифт достигнет крыши, Анима умрет, а Тень в белом врачебном халате, заботливо положит ее на кровать и закроет ей глаза. Ты видишь боль и страдания Анимы, держась за живот, она в очередной раз переживает смерть жизни внутри себя, лифт со страшным скрежетом и воем несется вверх, ты не выдерживаешь груза переживаний, становишься на колени и начинаешь рыдать. Лифт не остановить, он не едет назад, он одноразовый и завершающий. Дальше, только прыжок с крыши.

Здание дома в котором лифт ты определил сразу. Ребенок в твоих руках все меньше и меньше, он уже голый и свернулся в позу эмбриона, он улыбается и спит. Ты держишь в руках это крошечное создание и спешишь, ведь он так хотел поиграть в конструктор лего, и ты во что бы то ни стало хочешь осуществить его мечту. Вход в здание в лучших традициях советского экстремизма. Розово-красно-серо-коричневый мрамор, собачий холод, лакированное дерево, оцинкованная сталь. За затертым деревянным окном сидит старец, он понимающе слушает тебя и указывает рукой на лифтера, вольяжно силящего на стуле около лифта. Ты в панике бежишь к нему требуя пустить тебя в лифт, чтобы доехать до игровой комнаты с конструктором лего. Лифтеру все равно, ведь он главный в этом здании, он нехотя указывает путь на лифт, зная, что малыш умрет. Эти Отцы, они снисходительны к твоей глупости, они знают, что лифт везет в никуда, а они, охраняют поверхность земли от слабых и немощных духом, кто стремится вверх, и они их пускают. Это страшная работа для настоящего мужчины. Ты в ужасе обнаруживаешь, что тот, ради которого ты идешь, исчез. Ребенка нет, только испуг, отчаяние и полная потерянность. Машинально ты сушь руки в карманы. Из левого кармана достаешь пустой пакетик с засохшими проростками пшеницы, а из правого, пакетик с свалянного из засохших проросших ростков пшеницы человечка, помещенного в ярко-алую паприку. Ты остался один на один со своими архетипическими идеями о своем внутреннем ребенке.

Ты возле социальной лестницы куда тебя направил с площади знаний случайный (казалось бы) университетский сторож, дух времени и тайный магистр игры в конструктор лего. Ты понимаешь, что это не то здание, оно не справа, а слева, ведь материнский путь сердца тебе чужд, ты так и не понял ход магистра игры. Неведомая сила тянет тебя направо и лезть по той лестнице ты не хочешь, ведь она шатается, ветер страшно воет, там нет пролетов уже в самом низу лестницы. Твой ребенок заснул у тебя на плече, и ты боишься что он проснется от твоих усилий взобраться на лестницу, да и ползти вверх в комнату с конструктором лего очень долго. Ты хочешь побыстрее удовлетворить запрос малыша, хочешь быть хорошим для него, хочешь, чтобы он любил тебя за то, что ты ему подарил возможность играть. Ты замечаешь, что ребенок стал совсем маленький у тебя в руках, он в позе эмбриона, он начал замерзать. Твои руки со всех холодные. Ты пытаешься согреть его своим дыханием, смешивающимся с холодным ветром надежд.

Ты на площади знаний, преисполненный надежд. Спрашиваешь самонадеянно у дворника как пройти в комнату с конструктором лего, держишь за руку стоящего рядом мальчика. Дворник не поднимая лица сразу отвечает, что в последнем здании справа. Ты идешь туда, еще светло, вечереет, ребенок начинает уменьшаться, он у тебя на руках. Ты все еще слеп и глуп.

Ты вспоминаешь, как твой отец ведет тебя маленького по вашему родному городу, и ты видишь, как он немного теряется и становится меньше в твоих детских глазах, когда он встречает на улице своего друга детства, достигшего огромного материального успеха.

Твой отец держит тебя крошечного на руках в магазине игрушек. Ты смотришь растерянно по сторонам. Твой отец покупает тебе конструктор лего и хочет, чтобы ты в него игрался и ценил его, ведь это он подарил тебе его.